Приключения Конана-варвара (сборник)

И сразу же вслед за ним раздались безумные вопли и стоны невыносимой боли. Стал слышен и лязг стали, но это была скорее бойня, нежели сражение.

Конан стоял совершенно неподвижно, а девушка, дрожа всем телом, в ужасе прижималась к нему. Крики и шум стали оглушительными, и тогда киммериец развернулся и быстро зашагал к краю плато, вдоль которого выстроился частокол освещенных луной деревьев. Ноги у Оливии подгибались, так что идти она не могла, и ему пришлось нести ее; уютно устроившись у него на руках, девушка почувствовала, как успокаивается бешеный ритм ее сердца.

Они вошли в темный лес, но теперь в тени уже не таился смертельный ужас, и полосы серебряного света не высвечивали отвратительного монстра. На ветках сонно перекликались ночные птахи. Звуки бойни замирали у них за спиной, превращаясь в неразборчивую приглушенную какофонию. Где-то неподалеку скрипучим голосом закричал попугай: «Йагкоолан йок тха, ксуталла!» Они вышли на берег бухты и увидели стоящую на якоре галеру, парус которой призрачно белел в лунном свете. Звезды уже бледнели; близился рассвет.

4

В ярком солнечном свете жалкая кучка оборванных и окровавленных фигур с трудом продралась сквозь деревья и вышла на узкую полоску пляжа. Их было сорок четыре человека, и они являли собой насмерть перепуганный и деморализованный сброд. Задыхаясь от страха и усталости, они бросились в воду и побрели к галере, как вдруг резкий окрик заставил их остановиться.

На фоне светлеющего неба четко вырисовывался силуэт Конана Киммерийца, и легкий бриз трепал его черную гриву.

– Стойте! – приказал он. – Не подходите ближе. Что вам нужно, собаки?

– Дай нам подняться на борт! – закричал какой-то волосатый мошенник, зажимая ладонью кровоточащий обрубок уха. – Мы хотим поскорее убраться с этого дьявольского острова.

– Первому, кто попытается подняться на борт, я раскрою череп, – пообещал Конан.

Их было сорок четыре против одного, но перевес был на его стороне. Всякое желание драться из них выбили.

– Конан, дай нам подняться на борт, – взмолился замориец с красным кушаком, пугливо оглядываясь на притихший лес. – Нас калечили, били, царапали и рвали на части, мы дрались и бежали, и у нас не осталось сил поднять меч.

– Где эта собака Аратус? – требовательно спросил Конан.

– Погиб вместе с остальными! На нас напали самые настоящие дьяволы! Они начали рвать нас на куски еще до того, как мы проснулись, – и целая дюжина славных парней умерла еще во сне. В развалинах оказалось полно теней, в глазах которых полыхало пламя. А еще у них были острые клыки и когти.

– Да! – подхватил другой корсар. – Это были демоны острова, и они приняли облик железных статуй, чтобы одурачить нас. Иштар! Мы преспокойно улеглись спать среди них. Мы – не трусы. Мы дрались с ними столько, сколько смертный способен выстоять против тьмы. А потом мы оторвались от них, оставив их раздирать трупы на куски, подобно шакалам. Но они наверняка бросятся за нами в погоню.

– Да, дай нам подняться на борт! – крикнул худощавый шемит. – Позволь нам сделать это миром, иначе мы поднимемся с мечами в руках, и хотя ты, без сомнения, убьешь многих из нас, но одному тебе не выстоять против всех.

– Тогда я проделаю дыру в днище и потоплю это корыто, – мрачно отозвался Конан. Пираты возмущенно загалдели, но киммериец быстро успокоил их своим львиным рыком: – Собаки! Я, по-вашему, должен помогать своим врагам? Я должен позволить вам подняться на борт, чтобы вы вырвали мне сердце?

– Нет, нет! – раздались нетерпеливые крики. – Мы – друзья, Конан! Мы хотим стать твоими товарищами, парень. Мы все – настоящие пираты. Мы ненавидим короля Турана, а не друг друга.

И они стали настороженно всматриваться в его загорелое лицо.

– Значит, если я – член Братства, – проворчал он, – на меня распространяются все законы нашего ремесла, и тогда, раз уж я убил вашего вожака в честном бою, я – ваш капитан!

Никто не посмел возразить ему. Пираты были слишком напуганы и избиты, чтобы думать о чем-либо еще, кроме того, как бы побыстрее удрать с этого проклятого острова. Конан нашел взглядом окровавленную фигуру коринтийца.

– Эй, Иванос! – крикнул он. – Однажды ты уже встал на мою сторону. Ты готов еще раз поддержать мои требования?

– Да, клянусь Митрой! – Пират, чувствуя, к чему идет дело, был только рад оказаться полезным Конану. – Он прав, ребята: он – наш законный капитан!

Раздались нестройные крики согласия, которым, пожалуй, недоставало энтузиазма. Но их искренность подогревал молчаливый и зловещий лес за спиной, в котором к ним могли подобраться черные дьяволы с горящими глазами и длинными когтями.

– Поклянитесь на мечах, – потребовал Конан.

В его сторону взлетели рукояти сорока четырех мечей, и сорок четыре голоса принесли ему корсарскую клятву верности.

Киммериец широко улыбнулся и сунул меч в ножны.

– Поднимайтесь на борт, мои верные головорезы, и садитесь на весла.

Он повернулся и поднял Оливию, которая до сих пор пряталась за планширом у его ног.

– А что будет со мной, господин? – робко поинтересовалась девушка.