Приключения Конана-варвара (сборник)

Конан не спускал глаз со своих спутников. Самое опасное время наступит тогда, когда золотой идол окажется в их руках и они перестанут нуждаться в помощи друг друга. Вот тогда Зирас и Сассан могут договориться между собой и напасть на Конана, или же кто-нибудь из них обратится к нему с предложением убрать третьего. Каким бы крутым и безжалостным ни был Конан, но его кодекс чести варвара не позволял ему первому пойти на предательство.

И еще он ломал голову над тем, что пытался сказать ему создатель карты перед смертью. Осторио умер, так и не закончив свое повествование о храме, когда кровь ручьем хлынула у него изо рта. Немедиец явно собирался предупредить его о чем-то – вот только о чем?

Занялся рассвет, когда они выехали из ущелья в долину, по обеим сторонам которой высились скалы. Попасть сюда можно было только одним путем – через тот проход, по которому они пришли. Всадники оказались на уступе шагов тридцати в длину. С одной стороны на расстоянии полета стрелы вздымался отвесный утес, а с другой взгляду открывалась глубокая пропасть. Отсюда, сверху, дна долины было не разглядеть – оно терялось в туманной дымке. Но мужчины лишь бегло взглянули в ту сторону, потому что все их внимание было приковано к представшему впереди зрелищу.

Там, на самом краю, стоял храм, сверкающий в лучах восходящего солнца. Он был вырублен из скалы и обращен к ним открытой галереей. Уступ вел к его огромной бронзовой двери, позеленевшей от времени.

Какая раса или культура построила его, Конан даже не пытался угадать. Он развернул карту и стал изучать значки на полях, ища указаний на то, как открыть дверь.

Но Сассан соскользнул с седла и побежал вперед, лишившись рассудка от жадности.

– Глупец! – проворчал Зирас, спрыгивая, в свою очередь, с коня на землю. – На полях карты Осторио оставил предостережение: что-то насчет того, что бог собирает кровавую жатву.

А Сассан уже нажимал на завитушки и украшения двери. Они услышали его торжествующий крик, когда она подалась под его руками. Но крик быстро сменился воплем ужаса, как только дверь, добрая тонна бронзы, качнулась вперед и рухнула прямо на него, раздавив иранистанца, словно жалкое насекомое. Гигантская металлическая плита погребла его под собой, и из-под нее потекли ярко-алые струйки крови. Зирас передернул плечами.

– Я же говорил, что он глупец. Осторио наверняка знал способ открыть дверь так, чтобы она не падала с петель.

«Одного ножа можно уже не опасаться», – подумал Конан.

– Это фальшивые петли, – сказал он, разглядывая механизм с близкого расстояния. – Эй, смотри! Дверь поднимается обратно!

Петли, как и говорил Конан, оказались ловкой подделкой. На самом же деле дверь крепилась шарнирными анкерами в углах, которые позволяли ей подниматься и опускаться, как подъемному мосту. Из верхних концов двери по диагонали тянулись цепи, исчезая в отверстиях, проделанных в верхних углах дверной рамы. И сейчас цепи с глухим скрежетом натянулись и стали медленно поднимать дверь в прежнее положение.

– Очень умно придумано, Конан, – заметил Зирас. – Теперь, когда бог получил свою жертву, путь должен быть свободен.

Он поспешно ступил на внутреннюю поверхность двери и вошел в храм. Конан последовал за ним. Они замерли на пороге и стали вглядываться в темноту с такой опаской, словно оказались в логове льва. В древнем храме царила мертвая тишина, которую нарушал лишь слабый шорох их шагов.

Спутники осторожно двинулись дальше, напряженно вглядываясь в полумрак. И вдруг из темноты, подобно солнечному лучу на рассвете, полыхнуло малиновое зарево. Они увидели бога, золотую статую которого украшали пылающие драгоценные камни.

Статуя, чуть выше человеческого роста, изображала невысокого мужчину с кривыми ногами, стоящего на базальтовой плите. Статуя была обращена лицом ко входу, и по обе стороны от нее виднелись два резных трона черного дерева, которые были инкрустированы драгоценными камнями и перламутром в стиле, не похожем на что-либо, созданное людьми.

Слева от статуи, в нескольких шагах от пьедестала, пол храма от стены до стены рассекала глубокая трещина шириной футов в пятнадцать. В незапамятные времена, скорее всего, еще до того, как был построен храм, скалу раскололо землетрясение. Очевидно, в эту черную бездонную пропасть на протяжении многих веков жестокие жрецы сбрасывали невинных жертв, ублажая своего бога. Стены покрывала искусная резьба, а над головой терялся в высоте потолок.

Но мужчины не сводили глаз с идола. Несмотря на свою отталкивающую внешность, уродец являл собой столь баснословное богатство, что у Конана голова пошла кругом.

– Кром и Йимир! – выдохнул Конан. – На эти рубины можно купить целое царство!

– Слишком большое, чтобы делиться им с варварами, – подхватил Зирас.

Эти слова, непроизвольно вырвавшиеся у спутника, привели Конана в чувство. Он успел пригнуться, и меч Зираса лишь со свистом рассек воздух у него над головой, едва не срезав прядь волос. Проклиная свою неосторожность, Конан отпрыгнул назад и выхватил скимитар.