Приключения Кроша. Каникулы Кроша. Неизвестный солдат

Лыков повернул голову, скосился на старшину, потом посмотрел на небо, поднялся, держа винтовку в руках, - небольшой, кругленький, мордастенький солдатик, - философски проговорил:

- Согласно стратегии и тактике, не должон он сюда залететь.

- Стратегия… тактика… Оправьте гимнастерку, рядовой Лыков!

- Гимнастерку - это можно. - Лыков снял и перетянул ремень.

Поднялся и Огородников - степенный, представительный шофер с брюшком, снял пилотку, вытер платком лысеющую голову, сварливо заметил:

- На то и война, чтобы самолеты летали и стреляли. Тем более, едем без маскировки. Непорядок.

Упрек этот адресовался Бокареву. Но лицо старшины было непроницаемо.

- Много рассуждаете, рядовой Огородников! Где ваша винтовка?

- В кабине.

- Оружие бросил. Солдат называется! За такие дела - трибунал.

- Это известно, - огрызнулся Огородников.

- Идите к машинам! - приказал Бокарев.

Все вышли на пустую проселочную дорогу к своим старым, потрепанным машинам - двум «ЗИСам» и трем полуторкам.

Стоя на подножке, Лыков объявил:

- Кабину прошил, гад!

- Это он специально за тобой гонялся, Лыков, - добродушно заметил Краюшкин. - «Который, думает, тут Лыков?..» А Лыков эвон куда уполз…

- Не уполз, а рассредоточился, - отшутился Лыков.

Бокарев хмуро поглядывал, как Огородников прикрывает срубленным деревом кабину и кузов. Хочет доказать свое!

Командирским голосом он приказал:

- По машинам! Интервал пятьдесят метров! Не отставать!

Километров через пять они свернули с проселка и, приминая мелкий кустарник, въехали в молодой березняк. Прибитая к дереву деревянная стрелка с надписью «Хозяйство Стручкова» указывала на низкие здания брошенной МТС, прижавшейся к косогору.

- Приготовить машины к сдаче! - приказал Бокарев.

Он вынул из-под сиденья сапожную щетку и бархатку и стал надраивать свои хромовые сапоги.

- Товарищ старшина! - обратился к нему Лыков.

- Чего тебе?

- Товарищ старшина, - Лыков понизил голос, - я бывал в этой ПРБ, тут порядки такие: кто прибыл без сухого пайка, тех посылают на продпункт, в город.

- Ну и что?

- В городе продпункт, говорю…

- Вам выдан сухой паек.

- А если бы не выдали?

Бокарев сообразил наконец, на что намекает Лыков, посмотрел на него.

Лыков поднял палец.

- Город все-таки… Корюков называется. Женский пол имеется. Цивилизация.

Бокарев завернул щетку и мазь в бархатку, положил под сиденье.

- Много берете на себя, рядовой Лыков!

- Обстановку докладываю, товарищ старшина.

Бокарев оправил гимнастерку, ремень, портупею, просунул палец под подворотничок, покрутил шеей.

- И без тебя есть кому принять решение!

Обычная, известная Бокареву картина ПРБ - походно-ремонтной базы, размещенной на этот раз в эвакуированной МТС. Рокочет мотор на стенде, шипит паяльная лампа, трещит электросварка; слесаря в замасленных комбинезонах, под которыми видны гимнастерки, ремонтируют машины. Движется по монорельсу двигатель; его придерживает слесарь; другой, видимо механик, направляет двигатель на шасси.

Мотор не садился на место, и механик приказал Бокареву:

- А ну-ка, старшина, попридержи!

- Еще не приступил к работе, - отрезал Бокарев. - Где командир?

- Какой тебе командир?

- Какой… Командир ПРБ.

- Капитан Стручков?

- Капитан Стручков.

- Я капитан Стручков.

Бокарев был опытный старшина. Он мог ошибиться, не распознав в механике командира части, но распознать, разыгрывают его или нет, - тут уж он не ошибется. Его не разыгрывали.

- Докладывает старшина Бокарев. Прибыл из отдельной автороты сто семьдесят второй стрелковой дивизии. Доставил пять машин в ремонт.

Он лихо приложил, потом отбросил руку от фуражки.

Стручков насмешливо осмотрел Бокарева с головы до ног, усмехнулся его надраенным сапогам, его франтоватому виду.

- Очистите машины от грязи, чтобы блестели, как ваши сапоги. Ставьте под навес и приступайте к разборке.

- Понятно, товарищ капитан, будет исполнено! Позвольте обратиться с просьбой, товарищ капитан!

- Какая просьба?

- Товарищ капитан! Люди с передовой, с первого дня. Позвольте в город сходить, в баньке помыться, письма послать, купить кое-чего по мелочи. Завтра вернемся, отработаем - очень просят люди.

Все просятся в город. И лучше отпустить их сейчас, иначе потом сами будут бегать. Раньше чем через два дня их машины все равно не пойдут в ремонт - очередь. А уж тогда он с этого франта потребует работу.

- Идите! Завтра к вечеру быть здесь. Опоздание - самоволка.

Теперь они шли по полевой дороге. Впереди Бокарев с Вакулиным, за ними Краюшкин, Лыков и Огородников. Над ними хмурое осеннее небо, вокруг неубранные поля.

- Какие хлеба богатые погибают… - вздохнул Краюшкин.

- Сентябрь, - подхватил Лыков, - в сентябре свадьбы гуляют.

- Жених нашелся, - усмехнулся Огородников.

- А чего ж, - примирительно сказал Краюшкин, - он еще парень молодой, может жениться. Хочешь жениться, Лыков?

- Да я уж три года как женат.