Приключения маленького горбуна

Своеобразный корабль, названный «боанга», встречался только у берегов Малайзии. Легкий, маневренный, быстроходный, он имел удлиненную форму, как тело у акулы. На двух-трех мачтах с бамбуковыми реями держались огромные прямоугольные паруса. Подгоняемый бризом, боанга мог развивать огромную скорость. Если море было спокойно или же дул встречный ветер, корабль шел на веслах. Как и на древних галерах, на боанга, сменяя друг друга, работало три смены гребцов. Многочисленный экипаж не соответствовал грузоподъемности судна. Но что отличало боанга от всех других судов и придавало странный вид, так это специальные сооружения, выступавшие с боков корабля и служившие для поддержания равновесия. Судно обладало потрясающей остойчивостью. На некотором расстоянии по всей его длине крепились бамбуковые платформы, напоминавшие пирс. Ничто не могло остановить или перевернуть боанга. Плавучий дом с черным флагом пиратов наводил страх и ужас на все торговые суда региона.

На «Лиззи» не теряли времени даром. После команды «полная боевая готовность» все мужчины поспешили в трюм за оружием. Боцман выдал каждому по винчестеру[129], сабле, револьверу и штыку. Гигант Хариссон, ласково поглаживая ствол пистолета, приговаривал:

— Вот теперь я вооружен!

Тотор в сопровождении Татуэ также подошел к Виллу и попросил:

— Боцман, дайте мне, пожалуйста, револьвер.

— Бог мой! Как же я мог забыть! Конечно, мистер Тотор, вы ведь теперь матрос. Я вижу, вам по вкусу запах пороха.

— Да, у нашего малыша, — рассуждал силач, — нюх волчонка, скоро вы сами увидите… А вас, боцман, я попрошу дать мне секиру, единственное подходящее для меня оружие.

— Все что пожелаете!

За пять минут команда была вооружена до зубов. Затем боцман наполнил порохом запасные патроны. Получилось по двести штук на человека и еще осталось несколько сот незаполненных.

Все стояли на палубе. Тотор сунул пистолет за пояс и поискал глазами отца. Тот увидел сына, улыбнулся и сказал:

— Отлично, матрос! Выполняй свой долг!

А Татуэ полушутя-полусерьезно добавил:

— Послушай, не отходи от меня ни на шаг… Стреляй, если надо, но сам под пули не лезь. Не беспокойтесь, капитан, я за ним пригляжу.

— Спасибо, старик! А я пригляжу за всеми.

— А Лизет?

— В моей каюте… Я все ей объяснил…

— Боцман, пушки готовы?

— Да, капитан, я зарядил их… будут классно стрелять. Они под гудроновыми чехлами[130]. Можно подумать, что это тюки или пожарные насосы.

— Отлично! Откроете их только по моей команде.

Затем Марион обратился к морякам:

— Полностью зарядите оружие, прикрепите штыки, займите удобные места за релингами[131] для коечных сеток и спрячьтесь, как охотники в засаде.

Все это отважный бретонец произнес спокойным уверенным тоном, как будто речь шла об учебной стрельбе по мишеням или в крайнем случае по морским свинкам.

Боанга летел по волнам. Круглые лопасти бамбуковых весел одновременно поднимались и опускались, оставляя на волнах пену. С приближавшегося судна до «Лиззи» доносились дикие воинственные выкрики.

Капитан продолжал командовать:

— Подпустить поближе… Стрелять только по моей команде и не упускать из виду ни одного матроса.

Новое облако дыма окутало боанга, послышался выстрел. Снаряд разорвался в трех метрах от борта шхуны. Татуэ посмотрел на маленького горбуна. Мальчик побледнел немного, но не повел и бровью.

— Не страшно? — спросил силач. — Ничего! Хлопушки для воробьев!

— Я не боюсь, Татуэ, — твердо ответил ребенок. — Я хочу быть смелым.

Угрозы с пиратского корабля стали громче. Теперь можно было отчетливо разглядеть смуглых бандитов, сновавших по кораблю.

На шхуне никто не шелохнулся, и пираты считали, что захват «Лиззи» не составит труда.

На капитанском мостике боанга Марион заметил одетого по-европейски человека в кепке яхтсмена на голове, который, покуривая короткую трубку, отдавал команды. По всей видимости, это и был главарь банды. Наведя бинокль, отважный моряк узнал бывшего матроса с «Пинтадины». Мужественное лицо капитана заметно помрачнело. Он прекрасно помнил, как сурово наказал бандита за непослушание, как тот убил несчастного капитана, свалив всю вину на него. Желание рассчитаться с Ником Портером за разбитую жизнь захватило моряка. Он вытащил свой карабин и прицелился. Будучи непревзойденным стрелком, капитан мог без труда убить бандита. Но нет! Надо взять его живым, чтобы заставить признаться в страшных преступлениях и чтобы все наконец узнали правду.

С каждым гребком расстояние между судами уменьшалось. На боанга готовили цепи, веревки и крючья. Марион прикинул расстояние: оставалось метров сто. Еще слишком много.

— Внимание! — скомандовал он матросам. — Видите главаря? Его надо взять живым!..

Все, кто не знал отважного бретонца, счел бы такое условие безрассудным. На пиратском корабле сто восемьдесят человек, а на «Лиззи» нет и двадцати. Для корсаров[132] захват шхуны казался детской игрой, так уверены они были в успехе.

— Внимание! — вторично произнес Марион. — Каждому следить за своим противником! Огонь!

Раздались выстрелы, и несколько гребцов, скорчившись от боли, упали в воду.