Приключения мистера Вулписа (СИ)

— Почему я должна верить тебе, а не ему? — всполошилась Шарлотта, отпинывая от себя оружие.

— Потому что любовь зла. Она ослепляет.

— Как и надежда! В чем тогда разница? Что, нечего сказать, Ника?

Ника и в самом деле не находилась в словах. Она не могла залезть в голову Шарлотты и навести порядок в её мыслях, как бы того не хотела.

— Я не стану вас переубеждать. Соглашусь, надежда и любовь чем-то схожи. Но от надежд ещё никто не умирал, а вот любовь казнила миллионы. Поэтому — решайте сами…

— Я уже всё решила! — Шарлотта гордо выпятила грудь.

— В таком случае — удачи. Хоть вы и осуждаете надежды, мадемуазель, я всё равно буду надеяться на то, что вы обретете счастье.

— Благодарю, — чинно отозвалась Шарлотта и твёрдыми шагами удалилась прочь.

Борясь с неудобствами горного ландшафта, с которыми начинался город, Шарлотта уперто шуршала подолами ночного платья, выбивающегося из-под красного плаща белыми складками. Она могла бы спокойно возвратиться в Облачные Долины по перевалу, по главной тропе, минуя сторожевые башни, но выбор ее пал на ухабистый окольный путь, поскольку вылазка подразумевалась как тайная.

Выбраться из города было проще, чем попасть в него, в том плане, что границы, образованные естественным путём, представляли собой каменные склоны разной величины, по которым, если приноровиться, можно было съехать как с горки. Для воров и контрабандистов, знающих лазейки, открывалось множество криминальных возможностей. Но Шарлотта, увы, была не из таких. Не то чтобы она хотела лишний раз нарушить закон (отец за такое заточил бы её в комнате до скончания времён), но от лапы помощи какого-нибудь знатока местности Шарлотта бы не отказалась, даже если бы это было расценено как пособничество преступнику.

Помимо угрозы подвернуть лодыжку в темноте, Шарлотта рисковала заблудиться или того хуже — угодить в какую-нибудь яму или ущелье, а там — хоть оборви горло, никто тебя не услышит. Разве что тот же залётный бандит.

Зацепив краем плаща ветку, Шарлотта попыталась высвободиться, но раздался треск, и ткань порвалась, а рысь, не сориентировавшись, упала поясницей на камни.

— Ух! — выдохнула она несчастно. — Ненавижу горы!

Дав себе минуту на передышку, Шарлотта мужественно свыкалась с болью. Она только скосила мордочку, но не заплакала и не застонала.

— Вставай, Шарлотта! — приказала она себе. — Нечего раскисать! — И, опираясь на каменные уступы, поднялась. Талый снег намочил лапы, влажные комья земли с вкраплениями острых зернышек щебенки скрипели между пальцами.

Вся её бравада сошла на нет, когда северо-восточный массив леса загрохотал и загудел от свинцовых шагов мека. Макушки деревьев вдалеке завибрировали, уплотнившиеся от влаги снежные корки отрывались от стволов, будто броня разоружающихся на поле бое солдат, осознавших неоправданность рисков.

Два красных глаза просветили гущу тьмы.

С замершим от страха сердцем Шарлотта наблюдала за меком, мысленно убеждая себя, что это не демон и явился он не по её душу. Но вера в мифы жила у местных обитателей в крови. От неё можно было легко отделаться, будучи в безопасности, у себя дома, ни разу в глаза не видев жуткое создание. Но как же непросто сохранить трезвость рассудка, когда страшная городская легенда воплощается в жизнь!

Сердце Шарлотты повторяло тот же ритм, с которым вздрагивала под ней земля. Рыхлый снег валился ей на плечи, забивался в сползший с головы капюшон и холодком покалывал шею.

Шарлотта стала взбираться быстрее, подгоняемая страхом. До леса было не близко, мек вряд ли видел её хрупкую фигурку среди полуночной темени и серых скал. Почему же тогда ей кажется, что её преследуют?

Камешек за который ухватилась лапа откололся, и Шарлотта съехала вниз на пол метра, прочесав пушистой щекой камни. Шерсть заалела от ссадин.

Отвага Шарлотты была напрочь разгромлена безутешными рыданиями. Уткнувшись носом в камни, она топила снег горячими слезами до тех пор, пока где-то наверху не хрустнули ветки.

— Мадемуазель?

Шарлотта чуть не задохнулась от счастья. Этот голос, эти глаза… Ноэль! Не знай она, каков её возлюбленный в деталях, признать того в неопрятном образе явившегося к ней зверя было бы невозможно. Дорогого камзола он не носил, шерсть на его морде запачкалась, а под необъятными чёрными лохмотьями плаща виднелись штопаная рубаха и не лучшего вида штаны на подтяжках. Однако, как подметила Шарлотта, взгляд её дорогого Ноэля по-прежнему излучал уверенность и силу, которой может похвастаться не каждый даже обеспеченный зверь, чего уж говорить о простом народе. «Господин Ноэль — аристократ по душе, а не по кошельку», — утешила себя Шарлотта, благодарно принимая помощь.

Ноттэниэль проводил уйму времени на скалах, по городам и деревням он перемещался исключительно тайными тропами. Так как его бродячий образ жизни порецался многими, светлому дню он предпочитал хмурую ночь.

— Что вы здесь делаете, мадемуазель? — воскликнул он, придерживая Шарлотту за плечи.

— Я ходила к руинам таверны.

— В такой час?