Приключения на Безымянной реке

Но тут откуда-то издали послышался протяжный свист, словно жаловалась большая голодная птица. Свист становился все громче и громче, вот он перерос в шум, затем в гул и, наконец, в яростный рев, который все приближался и приближался. На берегу показались строения мельницы.

Рацек на «Альбатросе» — он шел впереди — предостерегающе поднял руку.

Эмиль, сидевший на «Утке», шмыгнул носом, а Аква глубоко набрал в легкие воздух и отчаянно закричал:

— Шлюз! Тысяча уток!

Через четверть часа они стояли на берегу за шлюзом. Сначала переправился Рацек с «Альбатросом» и всей его командой, затем он помог и «утятам». И теперь обе команды, сбившись в кучу и перебивая друг друга, говорили все разом: о воротах, которые открылись перед ними посредине реки, словно акулья пасть, и поглотили их, точно какую-нибудь селедку: о том, как в шлюзе кружилась вода, как она бурлила и пенилась, будто в ней распустили целую фабрику шипучек; наконец, «о гребне» — огромной крученой волне, которая, подкараулив их под шлюзом, швырнула нос лодки прямо ввысь. Ну и ударила, проклятая! А как заревела, застонала, будто и вправду больно разбила себе грудь о лодку…

Но больше всего говорили о том, что через следующий шлюз поплывут одни, без Рацека. Ведь он обещал им это твердо.

Всех охватило такое сильное нетерпение, что захотелось немедленно броситься к лодкам и мчаться навстречу опасностям. Пришлось Рацеку их утихомиривать. «Стоп! Спокойно! — говорил он. — Ведь мы еще не на спуске. Посмотрим, еще, что из этого получится». Он смутно помнил, что следующий спуск не из легких. И, если не проскользнешь точно посредине, пиши пропало, наверняка искупаешься. Так бывало с ним не раз, когда он плавал на каноэ.

— Но у нас ведь плоскодонки, а они поустойчивее, — бросил Карлик через плечо. Он уже сидел у руля, оставалось только оттолкнуть лодку и отправиться в путь без Рацека. — Нас никакая сила не перевернет.

— Разве что Эмиль, — вставил ехидно Ондра. — Вот помяните меня, он наверняка перевернет «Утку».

Он обернулся и заметил, что уши у Эмиля от смущения вспыхнули и стали почти фиолетовыми.

Рацек прыгнул в лодку, ребята взялись за весла, вывели плоскодонки на течение и помчались стрелой вперед, сбивая на волнах извивающиеся хлопья пены. Рев воды за спиной постепенно замолк, наступило такое глубокое безмолвие, что это показалось всем зловещим затишьем перед бурей.

Франта-Мышка опустил руки в воду, пытаясь схватить волну, сжать в кулаке, почувствовать ее упругую силу. Но волны так неуловимы и так чудесны! Франта никогда до сих пор не видел их, не то что остальные ребята. Возле дядиной лесной сторожки, где Франта жил еще два года назад, пока не переехал в Прагу к двоюродной сестре, не было реки. Даже самого захудалого пруда. Только за лесом, где тянулись поля и луга, по хлебам иногда пролетала легкая, словно волна, рябь. И он, Франта, застывал на месте и все смотрел, смотрел, смотрел… Нет, не поймать ему здесь волну. Сколько ни пытался он сжать кулак — в руке ничего не оставалось, только сверкающие капельки. Так бывает, когда пытаешься раздавить в кулаке зрелый колос, а на ладони оказываются только желтые пшеничные зерна.

Франта улыбнулся. Ему нравилось вот так плыть по реке, и казалось, что он знаком с ней давно, словно здесь и родился. Мысленно он очень гордился собой — ведь он так быстро научился плавать и грести. И научится еще лучше!

Неожиданно впереди послышался голос второй плотины, пока еще слабый, похожий на урчание кошки, но он быстро рос, усиливался и стал вскоре напоминать раздраженное собачье ворчание… Наконец до путешественников донесся рев, и Франта-Мышка подумал о том, что этот рев воды на порогах милее ему всех звуков на свете.

Вот он, второй шлюз, через который они поплывут сами. Это их шлюз!

— К берегу! — послышался приказ.

Лодки причалили к берегу, и ребята стали ждать, пока Рацек вместе с капитанами Карликом и Аквой изучат ситуацию.

Шлюз выглядел не так уж грозно, хотя подле него и дыбился двурогий гребень. Рацек дал свистком сигнал, чтобы ребята перенесли вещи ниже запруды.

Конечно, пора уже ребятам получить боевое крещение на плотинах, может, даже ценой «холодной ванны». Но Рацеку вовсе не хотелось напрасно искупать в воде вещи. Взявшись за мешки по двое, ребята быстрым шагом направились по тропинке вдоль реки.

Рацек стоял на каменистом берегу, уперев руки в бока и зажмурив глаза от солнца, ярко отражавшегося от ослепительно-белой пены.