Приключения на вторые девяносто

Эльвире же стало стыдно: чего она вдруг решила над ним посмеиваться? Нашла время! Может, только благодаря Евгению она до сих пор жива. Это он заставил ее так быстро собраться, а потом повел этой дорогой так споро, что с каждым шагом они все больше приближаются к долгожданной свободе. Точнее, к шоссе, на котором можно не опасаться кого-то опасного и безжалостного. К дому, к родителям, которым она сможет выплакать все свои печали…

Но упрямство все-таки не хотело ее покидать.

– Скажите, а что вы сделали с ножом? – спросила Эльвира. – Ну, с тем…

Она старалась не смотреть на его приготовления к похоронам, потому о ноже только теперь вспомнила.

На этот раз Евгений взглянул на нее с некоторой растерянностью.

– Взял с собой.

Он сунул руку в карман и вытащил завернутый в целлофан нож.

– Подумал, если мы выйдем к людям, может, следователи смогут определить…

Девушка содрогнулась.

– А если этот нож такой приметный, что за нами пойдут следом только для того, чтобы его отобрать?

Он посмотрел на нее с каким-то отчаянием.

– Но я не мог ничего другого придумать. До сих пор такое впечатление, что у меня функционирует только небольшая часть мозга. Я никак не могу сосредоточиться. Не могу поверить в смерть Артура, понимаете? Никогда не думал, что это так страшно. Только что, пять минут назад человек был жив и здоров, и вот его уже нет. И смерть кажется такой глупой, такой неестественной, что с нею просто не хочешь смириться!

– Сразу видно, что вы ученый.

Напрасно Эльвира призывала себя, не подкалывать Евгения. Он же горюет! А в такие минуты человек может и не контролироваться свою речь настолько, чтобы не допустить никакой ошибки. Не все люди такие черствые, как Эльвира Городецкая.

– А по вам сразу видно, что вы из богатой семьи, – огрызнулся он.

– Почему? – обиделась Эльвира.

– Вы даже посуду не умеете мыть. После вашего мытья я взялся за миску, а она – жирная!

Ссорится с нею, как ребенок.

– Конечно, – ядовито согласилась она. – У нас в доме посудомоечная машина. Может, вы слышали, есть такой агрегат… Его могут купить себе даже не очень богатые люди.

– Чем вы гордитесь? Своим неумением? Богатством родителей? И что это вам дает в такой вот нестандартной ситуации? Денег у вас нет, влияния родителей – тоже. Вы не приспособлены к выживанию. Если со мной что-нибудь случится, вы так и погибнете в этом лесу!

– Я умею разжигать костер, – отчего-то похвасталась Эльвира. Но тут же вспомнила, как пыталась запихнуть в печь огромное полено, не обратив внимания на растопку.

– И это радует… Не хватало нам еще поссориться, – примиряюще заговорил он. – Просто вы почему-то мне не верите, а доказательств лучше бы и не было.

Он пошел в лес, и некоторое время Эльвира слышала, как шуршат под его ногами прошлогодние листья. Но потом эти шорохистихли, и вокруг нее наступила тишина.

Время растянулось и стало идти медленно. Она понимала, что так, наверное, всегда бывает, когда ждешь, и страшно. Нагнал он на нее этого страха своими россказнями о боевиках. Ей стало мерещиться, что вокруг их стоянки появились и стали ползти к ней страшные бородатые мужчины с ножами в зубах. Интересно, кто чего больше насмотрелся.

Она замерла, вжавшись в скалу и ловя каждый чуть слышный звук. Вот вечерний ветерок скользнул по верхушкам деревьев, а ей показалось, что бандиты сделали очередной бросок и теперь затаились совсем близко, еще минуту и будет слышно их зловонное дыханье.

– Смотрите, какой я отличный сушняк нашел! – как показалось ей, чересчур громко сказал явившийся перед нею Евгений.

Он с шумом бросил на землю вязанку хвороста, но это был благодатный шум, благодаря которому она перестала ловить все остальные лесные звуки.

Евгений завозился недалеко от края каменного навеса, чиркнул спичкой. Всего два дня назад эти спички покупала Эльвира с Вадимом, своим мужем.

Разве он мог представить… Девушка не сдержалась, и по лицу ее потекли горячие слезы.

– Что это, вы плачете? – удивленно проговорил Евгений. – Устали? Или я вас чем-то обидел?

– У нас в этом мешке есть еще одна фляжка с коньяком… – сказала она, неловко вытирая щеки. – Кроме той, что мы вчера выпили. Можно выпить на брудершафт.

– А почему у вас их было только две? – пошутил он.

– Одну мы взяли, чтобы выпить за окончание первого дня пути, а вторую – за удачное завершение пути.

Эльвира со всхлипом втянула в себя воздух. Евгений подошел и обнял ее.

– Держитесь, дорогая, сейчас не время расслабляться. Нам обоим еще понадобятся силы.

Она прильнула к Евгению и на мгновение замерла – он показался ей таким близким и родным. Но тут же отпрянула: что с нею происходит, от страха, что ли?

Развернула обертку из-под макарон, открыла салат в жестяной коробке, сырокопченую колбасу и стала на каменной плите готовить закуску.

У них получился настоящий пир. Эльвира предложила не жалеть продовольствия, потому что в любом случае…

– Мы сегодня километров двадцать прошли? – спросила она.

– Думаю, прошли, – сказал неуверенно Евгений.