Приключения нетоварища Кемминкза в Стране Советов

Говоря об авангардном стиле и языковом эксперименте в «ЭЙМИ», нельзя не отметить связь этого нетрадиционного языка с экспериментами Каммингса в его поэзии. Стоит прежде всего обратить внимание на роль морфем с отрицательной семантикой и семантикой прошедшего времени в языковом эксперименте Каммингса. Отличительная черта его поэтического языка — использование отрицательных формантов в необычных сочетаниях внутри и вне слов. В начальных сценах «ЭЙМИ» Советская Россия называется им «марксистским немиром». «Немир» (unworld) порождает и собственный язык, состоящий из сплошных отрицаний, знаков отсутствия и признаков нечеловечности (в самом названии политического строя communism ему видится встроенное отрицание ип, как и вообще во всех словах, содержащих формант uni — Soviet Union, uniform и т.д.). Отсюда же новообразования wasmen, иптеп, поптеп для обозначения обитателей этого мира, а присоединение приставок ип, поп или суффикса less к какому-либо слову указывает на то или иное качество объектов советского мира, см. такие морфологические гибриды с эффектом остранения (unbanklike bank, unhuman smell, unimagination, untovarich, unmen, undeamon, unvalues, unvoice, unhe, unaliveness, unminnonutelesses, untheatre, unyouths, unfemale, unfunctioning; nonmusic, nonunless, nonvolunteering, nonmale; nowless, lifelessness, factless fact, Virgilless Virgil, lessandless comrade, comradeless Amerikanitz, dinnerless). С помощью неологизма withoutly реализуется идея о несуществовании и недостатке вещей в «немире». Характерен также доведенный до абсурда пример nonunless — слова, составленного из одних аффиксов. Чтобы передать впечатление «несистемности» советского «немира», изобретается слово systemless (comradeless Cummings cordially hates the Soviet postal systemless). В еще одном примере видим целое скопление этих отрицательных форм: Very sleepfully thereat emerges young woman; yes, not a nonman (no, not unRussian — by her dazedness, and styleless style, and movingless moving, a subjectless subject of Old kingless King Karl). Kingless King Karl — не кто иной как Карл Маркс, призраком бродящий по страницам романа.

Путешествие в СССР. Буклет с рекламой нью-йоркского бюро «Интуриста». 1932. Лицевая сторона обложки

Оборот обложки. Заводские корпуса, трактора, линии электропередач, плотина ГЭС — символы индустриального рывка Советской России

Самую большую группу представляют в «ЭЙМИ» составные слова-гибриды на английском корнеслове. Здесь слова соединяются с другими без всяких ограничений по грамматической сочетаемости и семантической валентности. Причем некоторые из таких образований кодируют и шифруют вполне реальные объекты. Одну из расшифровок можно проиллюстрировать с включением визуального кода. Несколько раз на протяжении романа встречается неологизм barberpolemiracle-pineappleprodigy. Зная, что barberpole в английском означает «специальный столбик со спиральными полосками разного цвета», a pineapple — «ананас», то совмещая эти два образа получим искомую московскую достопримечательность — Храм Василия Блаженного, купола которого напоминают входящие в гибридный неологизм ананас и спиральный столбик.

А. Джонсон. Обложка берлинского сатирического журнала «Кладдерадач» (1931, март). Красный большевистский медведь сжимает в объятиях немецких промышленников, помогающих СССР в индустриализации

В соответствии со своей двойной стратегией шифровки-игры, автор методом гибридизированной перифразы обыгрывает различные объекты: running mulmyritude change myrmultiad NowmultitudemyriadNow (о поезде в Россию), a hyper2fisted supergogetting ultraredblooded certificate (о стихотворении Л. Арагона, см. выше). Встречаются также примеры гибридизации с имплантацией одного слова в другое: restaurperhapsant, disapnowpearing, optipessimism, Un(or possible)world, capvanitdalist, а также остроумные перестановки частей слов: comitalist caprade. В подобных новообразованиях скрещиваются несовместимые сущности в одном художественном словообразе.