Приключения Оливера Твиста

– «Трое калек», – повторил Ноэ. – Ну что ж, прекрасная вывеска. Вперед! Не отставай от меня ни на шаг. Идем!

Сделав такое внушение, он толкнул плечом скрипучую дверь и вошел в дом вместе со своей спутницей.

В буфетной никого не было, кроме молодого еврея, который, опершись обоими локтями о стойку, читал грязную газету. Он очень пристально посмотрел на Ноэ, а Ноэ очень пристально посмотрел на него.

Будь Ноэ в костюме приютского мальчика, у еврея могло быть какое-то основание так широко раскрывать глаза; но так как Ноэ отделался от куртки и значка и в дополнение к кожаным штанам надел короткую рабочую блузу, то, казалось, не было особых причин для того, чтобы внешний его вид привлекал к себе внимание посетителей трактира.

– Это «Трое калек»? – спросил Ноэ.

– Так называется это заведение, – ответил еврей.

– Один джентльмен, шедший из деревни, которого мы повстречали по дороге, посоветовал нам зайти сюда, – сказал Ноэ, подталкивая локтем Шарлотт, быть может, с целью обратить ее внимание на этот чрезвычайно хитроумный способ вызвать к себе уважение, а может быть, предостерегая ее, чтобы она не выдала своего изумления. – Мы хотим здесь переночевать.

– Насчет этого я не знаю, – сказал Барни, который был помощником трактирщика. – Пойду справлюсь.

– Проводите нас в другую комнату и дайте холодной говядины и пива, пока будете ходить справляться, – сказал Ноэ.

Барни повиновался – повел их в маленькую заднюю комнатку и поставил перед ними заказанную снедь; покончив с этим, он уведомил путешественников, что они могут устроиться здесь на ночлег, и ушел, предоставив любезной парочке подкрепляться.

Эта задняя комната находилась как раз за буфетной и была расположена на несколько ступенек ниже, так что любой, кто был своим в заведении, отдернув занавеску, скрывавшую маленькое оконце в стене упомянутого помещения, на расстоянии примерно пяти футов от пола, мог не только видеть гостей в задней комнате, не подвергая себя серьезной опасности быть замеченным (оконце было в углу, между стеной и толстой вертикальной балкой, и здесь должен был поместиться наблюдатель), но и, прижавшись ухом к перегородке, установить в достаточной мере точно предмет их разговора. Хозяин заведения минут пять не отрывал глаз от потайного окна, а Барни, передав упомянутое выше сообщение, только что вернулся, когда Феджин заглянул в бар справиться о своих юных учениках.

– Тсс… – зашептал Барни. – В соседней комнате чужие.

– Чужие? – шепотом повторил старик.

– Да. И чудная пара, – добавил Барни. – Из провинции, но, если не ошибаюсь, вам по вкусу.

Казалось, Феджин выслушал это сообщение с большим интересом. Взобравшись на табурет, он осторожно прижался глазом к стеклу и из своего укромного местечка мог видеть, как мистер Клейпол брал холодную говядину с блюда, пил пиво из кружки и выдавал гомеопатические дозы того и другого Шарлотт, которая сидела рядом и покорно то пила, то ела.

– Эге, – прошептал Феджин, поворачиваясь к Барни. – Мне нравится этот парень. Он может нам пригодиться. Он уже знает, как дрессировать девушку. Притаитесь, как мышь, мой милый, и дайте мне послушать, о чем они говорят, дайте мне их послушать.

Он снова приблизил лицо к стеклу и, прижавшись ухом к перегородке, стал внимательно слушать с такой хитрой миной, которая была бы под стать какому-нибудь старому злому черту.

– Так вот: я хочу сделаться джентльменом, – сказал мистер Клейпол, вытягивая ноги и продолжая разговор, к началу которого Феджин опоздал. – Хватит с меня проклятых старых гробов, Шарлотт. Я желаю жить как джентльмен, а ты, если хочешь, будешь леди.

– Я бы очень хотела, дорогой! – отозвалась Шарлотт. – Но не каждый день можно очищать кассы, а после этого удирать.

– К черту кассы! – сказал мистер Клейпол. – И кроме касс, есть что очищать.

– А что у тебя на уме? – спросила его спутница.

– Карманы, женские ридикюли, дома, почтовые кареты, банки, – сказал мистер Клейпол, воодушевляясь под влиянием пива.

– Но ты не сумеешь делать все это, дорогой мой, – сказала Шарлотт.

– Я постараюсь войти в компанию с теми, которые умеют, – ответил Ноэ. – Они-то помогут нам стать на ноги. Да ведь ты одна стоишь пятидесяти женщин; никогда еще я не видывал такого хитрого и коварного создания, как ты, когда я тебе позволяю.

– Ах, Боже мой, как приятно слышать это от тебя! – воскликнула Шарлотт, запечатлев поцелуй на его безобразном лице.

– Ну, хватит! Нечего чересчур нежничать, а не то я рассержусь! – важно сказал Ноэ, отстраняясь от нее. – Я бы хотел быть главарем какой-нибудь шайки, держать людей в руках и шпионить за ними так, чтобы они сами этого не знали. Вот это бы мне подошло, если барыш хорош. И если бы только нам связаться с каким-нибудь джентльменом этой породы, я бы сказал, что двадцатифунтовый билет, который у тебя спрятан, недорогая плата, тем более что мы-то сами толком не знаем, как от него отделаться.