Приключения Оливера Твиста

Беседа собравшихся здесь людей шла о соседних полях, о фермерах, а когда эти темы были исчерпаны – о возрасте какого-то старика, которого похоронили в прошлое воскресенье; юноши считали его очень дряхлым, а старики утверждали, что он был совсем еще молод – не старше, как заявил один седовласый дед, чем он сам, и его еще хватило бы лет на десять – пятнадцать по крайней мере, если бы он берег себя… если бы он берег себя!

Эта беседа ничем не могла привлечь внимания или вызвать тревогу. Убийца, расплатившись по счету, сидел молчаливый и неприметный в своем углу и уже задремал, как вдруг его разбудило шумное появление нового лица.

Это был коробейник, балагур и шарлатан, странствовавший пешком по деревням, торгуя точильными камнями, ремнями для правки бритв, бритвами, круглым мылом, смазкой для сбруи, лекарствами для собак и лошадей, дешевыми духами, косметическими мазями и тому подобными вещами, которые он таскал в ящике, привязанном за спиной. Его появление послужило для поселян сигналом к обмену всевозможными незамысловатыми шуточками, которые не смолкали, пока он не поужинал и не раскрыл своего ящика с сокровищами, после чего остроумно ухитрился соединить приятное с полезным.

– А что это за товары? Каковы на вкус, Гарри? – спросил ухмыляющийся поселянин, указывая на плитки в углу ящика.

– Вот это, – сказал парень, извлекая одну из них, – это незаменимое и неоценимое средство для удаления всяких пятен, ржавчины, грязи, крапинок и брызг с шелка, атласа, полотна, батиста, сукна и крепа, с шерсти, с ковров, с шерсти мериносовой, с муслина, бомбазина и всяких шерстяных тканей. Пятна от вина, от фруктов, от пива, воды, от краски и дегтя – любое пятно сойдет, стоит разок потереть этим незаменимым и неоценимым средством. Если леди запятнала свое имя, ей достаточно проглотить одну штуку – и она сразу исцелится, потому что это яд. Если джентльмен пожелает это проверить, ему достаточно принять одну маленькую плиточку – и никаких сомнений не останется, потому что она действует не хуже пули и на вкус гораздо противнее, а стало быть, тем больше ему чести, что он ее принял… Пенни за штуку! Такая польза, и только пенни за штуку!

Сразу нашлись два покупателя, и многие слушатели начинали явно склоняться к тому же. Заметив это, торговец стал еще болтливее.

– Выпустить не успеют, как все нарасхват разбирают! – продолжал парень. – Четырнадцать водяных мельниц, шесть паровых машин и гальваническая батарея без отдыха выделывают их, да все не поспевают, хотя люди трудятся так, что помирают, а вдовам сейчас же дают пенсию и двадцать фунтов в год на каждого ребенка, а за близнецов – пятьдесят… Пенни за штуку! Два полупенни тоже годятся, и четыре фартинга будут приняты с радостью. Пенни за штуку! Пятна от вина, от фруктов, от пива, от воды, от краски, дегтя, грязи, крови!.. Вот у этого джентльмена пятно на шляпе, которое я выведу, не успеет он заказать мне пинту пива.

– Эй! – встрепенувшись, крикнул Сайкс. – Отдайте!

– Я его выведу, сэр, – возразил торговец, подмигивая компании, – прежде чем вы подойдете с того конца комнаты. Джентльмены, здесь присутствующие, обратите внимание на темное пятно на шляпе этого джентльмена величиной не больше шиллинга, но толщиной с полукрону. Будь пятно от вина, от фруктов, от пива, от воды, от краски, дегтя, грязи или крови…

Торговец не кончил фразы, потому что Сайкс с отвратительным проклятьем опрокинул стол и, вырвав у него шляпу, выбежал из дому.

Под влиянием все той же странной прихоти и колебаний, которые весь день владели им вопреки его воле, убийца, убедившись, что его не преследуют и, по всей вероятности, приняли лишь за угрюмого и пьяного парня, повернул в город и, сторонясь от фонарей кареты, стоявшей перед маленькой почтовой конторой, хотел пройти мимо, но узнал почтовую карету из Лондона. Он почти угадывал, что за этим последует, но перешел дорогу и стал прислушиваться.

У двери стоял кондуктор в ожидании почтовой сумки. В эту минуту к нему подошел человек в форме лесничего, и тот вручил ему корзинку, которую поднял с мостовой.

– Это для вашей семьи, – сказал кондуктор. – Эй, вы там, пошевеливайтесь! Будь проклята эта сумка, и вчера она была не готова. Так, знаете ли, не годится!

– Что нового в городе, Бен? – спросил лесничий, отступая к ставням, чтобы удобнее было любоваться лошадьми.

– Ничего как будто не слышал, – ответил тот, надевая перчатки. – Цена на хлеб немного поднялась. Слышал, что толковали о каком-то убийстве в Спител-Филдсе, но не очень-то я этому верю.

– Нет, это правда, – сказал джентльмен, сидевший в карете и выглядывавший из окна. – И вдобавок – зверское убийство.

– Вот как, сэр! – отозвался кондуктор, притронувшись к шляпе. – Кого убили, сэр: мужчину или женщину?

– Женщину, – ответил джентльмен. – Полагают…

– Эй, Бен! – нетерпеливо крикнул кучер.

– Будь проклята эта сумка! – воскликнул кондуктор. – Заснули вы там, что ли?

– Иду! – крикнул, выбегая, заведующий конторой.