Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода" (СИ)

Начальство и супруга давно махнули на Шкерта рукой, но канцелярия, состоящая из портовых путан, в бедолаге души не чаяла. В особо сильном подпитии, а по иному у него и не получалось, мичман Штурвалкин гонялся за барышовыми барышнями с шилом и вынуждал их покинуть поле боя и перейти к исполнению непосредственных функциональных обязанностей вне пределов дурацкой канцелярии.

Марианне Судоходовне ассистировала Тина Медузовна Швартовая. Дивчина собиралась выйти замуж за Начальника Гоуродского Коммунального Хозяйства Веера Подчубайсовича Отключкина. Сановный молодец был буйно помешан на деньгах и обкрадывал местное население всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

Он с потолка задирал вшестеро тарифы за пользование водопроводом, канализацией, хозяйственным мылом, стиральным порошком и электроэнергией, вздувал квартплату на двести процентов, чтобы затем милостиво скинуть до ста.

Более всего чинодрал обожал вырубать по воскресеньям свет и воду в гоуродской бане, в самый разгар помывки. Весельчак располагался в доме напротив у своей глухонемой любовницы, и она заливалась беззвучным хохотом и хлопала по ушам, наблюдая, как недомытым, нечесанным и общипанным дядькам и тетькам опять обломилось.

Главный Коммунальщик Веер Отключкин считал себя добропорядочным прихожанином, исправно посещал Храм, но и в обители Божьей, не в силах сдержаться, сбондил-таки деревянную икону Николая Угодника, медный крестик с шеи отпеваемой старушки и мокрые ползунки младенца, оставленные без присмотра на время крещения.

В канун главных литургий, облачившись в лохмотья и прикинувшись спидоносцем (натягивал на черепаший череп вшивый парик с тремя волосками, крючкообразный нос предохранял презервативом, а в уши набивал попкорн), примазывался Веер Подчубайсович Отключкин к вратам Господа поперек глотки воистину нищим, за что не раз был ими нещадно бит.

Брак коммунальный воевода почитал делом святым, подвластным небесам и поэтому исключительно добровольным. "Тинку-блондинку" Отключкин волочил к Алтарю третий год.

Устраняя всевозможные препятствия, настырный жених заморозил к Рождеству потенциальную тещу, пенсионерку-блокадницу, славную тихую старушку, отключив под видом аварии отопление в ее дохлой коммуналке.

Окончательно осиротев, Тина осознала, что от судьбы не убежишь, и дала отмашку на подготовку к брачным торжествам.

В объятиях дерзновенного матроса Димона затурканные дамочки забывали обо всем на свете, и когда инспектирующий адмирал Голяк Гальюнович Шкентильколгуев склонился над извивающимися телами и запустил озабоченные ручонки в женские прелести, то поначалу был принят за профессионального соблазнителя-фантома. Со стороны могло показаться, что дока-змеелов проводит сеанс гипноза скрещивающихся тварей.

В грудничковом периоде, а также детстве, отрочестве, юности, зрелости, словом, всю сознательную жизнь, Шкентильколгуеву не везло в любви. Соседка по детсадовскому горшку, яркая расцветка которого возбудила знойного мальчугана, обвинила Голяка в прицельном косогоглазии на горшок и выше. В школе "Феония-Полчервония" (такса за месячную платоническую любовь), после того как будущий адмирал переслал ей в конверте-сердечке аванс в виде зелененькой (трехрублевой) бумажки, в ответном послании, вываленном в черном гуталине, черканула воздыхателю:

"Шкентильколгуев! Я попрусь с тобой в кино только в том случае, если каждое утро в шесть ноль-ноль, в течение целого месяца, ты будешь кукарекать из форточки на протяжении десяти минут, одновременно высунув в нее обнаженную, напудренную и напомаженную задницу".

Будучи от рождения человеком дисциплинированным и напористым, как и положено будущему адмиралу, влюбленный Голяк выполнил наказ от сих до сих.

Прохожие настолько привыкли к расфуфыренному седалищу, извергающему на весь Куракинский проезд победный петушиный клич, что по их заявкам-аплодисментам исполнитель продлил бесплатное шоу еще на две недели. Однако романтическое рандеву пришлось отложить на неопределенное время, так как школьная секс-бомба вляпалась в очередную историю.

Неустрашимая Полчервония в битве при помойке взяла вверх над безруким глухим инвалидом, вырвала с барабанными перепонками слуховой аппарат и вонзила в порожний ушной тоннель велосипедную спицу, которая прошла навылет и ослепила другого убогого, блаженно созерцавшего разгром конкурента.

Феония загремела в Пермскую колонию для несовершеннолетних и сразу же зарекомендовала себя с наилучшей стороны. В Новогоднюю ночь заключенная 123 пробралась в гостевой блок, окатила бензином и заживо сожгла веселивший оступившихся девчушек заезжий квартет безногих плясунов.