Приключения Пиноккио

И бедный Пиноккио заплакал и завыл так громко, что было слышно за пять километров.

Джеппетто, который из всей этой бредовой речи понял только одно, а именно, что Деревянный Человечек погибает от голода, вытащил из кармана три груши, подал их Пиноккио и сказал:

— Эти три груши, собственно говоря, мой завтрак, но я охотно отдаю их тебе. Съешь их на здоровье.

— Если вы хотите, чтобы я их съел, то очистите их, пожалуйста.

— Очистить? — спросил Джеппетто, пораженный. — Я не предполагал, мой мальчик, что ты так изнежен и привередлив. Нехорошо! На этом свете нужно еще с детства привыкать есть все, что дают, так как неизвестно, что может случиться. А случиться может всяко!

— Допускаю, что вы правы, — прервал его Пиноккио, — но нечищеных фруктов я есть не стану. Я не выношу кожуры!

Добросердечный Джеппетто вытащил ножик, с истинно ангельским терпением очистил все три груши и положил кожуру на край стола.

Пиноккио, сожрав в два счета первую грушу, хотел было выбросить сердцевину, но Джеппетто придержал его за руку и сказал:

— Не бросай. На этом свете все может пригодиться.

— Неужели вы думаете, что я буду есть сердцевину?! — с ехидством змеи произнес Деревянный Человечек.

— Кто знает! Все возможно, — возразил Джеппетто без раздражения.

Так или иначе, но все три сердцевины не полетели за окно, а были положены на край стола рядом с кожурой.

Пиноккио съел или, вернее, проглотил три груши, затем сладко зевнул и сказал плачущим голосом:

— Я еще не наелся!

— Но, мой мальчик, у меня ничего больше нет.

— Неужели ничего?

— У меня остались вот только кожура и сердцевина от груш.

— Ну что ж, — сказал Пиноккио, — если ничего больше нет, я, пожалуй, съем кусочек кожуры.

И он стал жевать. Сначала скривил губы, но затем в одно мгновение уничтожил всю кожуру, а вслед за ней — сердцевину. Покончив с едой, он, довольный, погладил себя по животу и весело сказал:

— Вот теперь я себя чувствую по-настоящему хорошо!

— Видишь, — заметил Джеппетто, — я был прав, когда сказал тебе, что нельзя быть таким привередой! Мой милый, никогда нельзя знать, что с нами случится на этом свете. А случиться может всяко...

8. ДЖЕППЕТТО МАСТЕРИТ ПИНОККИО ПАРУ НОВЫХ НОГ И ПРОДАЕТ СОБСТВЕННУЮ КУРТКУ, ЧТОБЫ ПРИОБРЕСТИ ДЛЯ НЕГО БУКВАРЬ

Не успел Деревянный Человечек утихомирить свой голод, как уже начал стонать и плакать: ему захотелось заполучить новые ноги.

Однако Джеппетто решил наказать его за проделки и полдня никак не отзывался на его плач и стоны. Наконец он сказал:

— С какой стати я буду делать тебе новые ноги? Не для того ли, чтобы ты мог снова убежать из дому?

— Я обещаю вам, — сказал Деревянный Человечек, всхлипывая, что теперь я буду хороший.

— Так говорят все дети, когда им хочется что-нибудь выпросить, — возразил Джеппетто.

— Я обещаю пойти в школу и прилежно учиться.

— Все дети рассказывают такие сказки, когда им хочется что-нибудь выпросить.

— Но я не такой, как все дети! Я гораздо лучше и всегда говорю правду. Я обещаю вам, отец, что я научусь ремеслу и буду утешением и подспорьем в вашей старости.

Джеппетто сделал сердитое лицо, но его глаза были полны слез, а сердце полно жалости при виде бедного Пиноккио в таком плачевном состоянии. Поэтому он ничего больше не сказал, а взял инструмент, два кусочка хорошо просушенного дерева и ревностно принялся за работу.

Менее чем через час ноги были готовы: две стройные, сухие, жилистые ноги. Настоящий художник не мог бы сделать лучше.

Затем Джеппетто сказал Деревянному Человечку:

— Закрой глаза и спи!

И Пиноккио закрыл глаза и притворился спящим. И в то время, как он притворялся спящим, Джеппетто развел в яичной скорлупе немного столярного клея и аккуратно приклеил ему обе ноги, да так искусно, что нельзя было разобрать, в каком месте они склеены.

Как только Деревянный Человечек почувствовал, что у него снова есть ноги, он тут же вскочил со стола, где лежал до того, задрыгал ногами и начал скакать и кувыркаться, словно обезумев от радости.

— В благодарность за все, что вы для меня сделали, — сказал Пиноккио, обращаясь к своему отцу, — я хочу немедленно идти в школу.

— Прекрасно, мой мальчик!

— Но, для того чтобы я мог идти в школу, меня надо как-нибудь одеть.

Джеппетто, который был беден и не имел ни одного чентезимо в кармане, смастерил для Пиноккио костюмчик из бумаги, пару ботинок из древесной коры и колпак из хлебного мякиша.

Пиноккио сразу же побежал к миске с водой, чтобы посмотреться в нее как в зеркало, и до того остался доволен своей внешностью, что воскликнул, гордый, как павлин:

— Я выгляжу, как настоящий синьор!

— Это правильно, — ответил Джеппетто, — но заметь себе: не красивая одежда делает синьора, а чистая.

— Однако, — проговорил Деревянный Человечек, — я все еще не могу идти в школу, так как мне не хватает одной вещи, причем самой главной.

— А именно?

— У меня нет букваря.

— Ты прав. Но как нам достать букварь?

— Это довольно просто: надо пойти и купить.

— А деньги?

— У меня их нет.

— У меня тоже, — возразил старик сокрушенно.