Приключения поручика гвардии

Однако заявление русского правителя о желании приобрести у них скот и прочую домашнюю живность явно подняло настроение коменданта. Он стал оживленно обсуждать это предложение русских со своими офицерами, которые тоже проявили большую заинтересованность. В конце концов они заявили, что готовы выполнить их просьбу, и предложили русским ознакомиться с их возможностями в этом вопросе.

Президия представляла собой не что иное, как большой двор, окруженный низким каменным прямоугольным строением, в коем размещались церковь, школа, лавки, казарма, конюшни, мастерские и квартиры всех здешних служащих – от коменданта до солдата. В сопровождении офицеров они прошли к скотному двору и конюшням, где сразу же, не откладывая дело в долгий ящик, и начались торги. Там было все необходимое кроме домашней птицы, которую испанцы по каким-то причинам не держали.

Андрей Петрович, внутренне улыбаясь, наблюдал за коммерческой хваткой Кускова. Тот попал в свой, знакомый до мелочей, мир и вдохновенно торговался за каждого жеребенка, за каждую овцу с приплодом. Испанские офицеры проявляли не меньшую осведомленность в торговых делах, и к общему удовольствию пришли наконец к взаимовыгодному соглашению. «Не зря Иван Александрович имеет чин коммерции советника, – заключил Андрей Петрович. – Тут я ему действительно и в подметки не гожусь, – вспомнил он пророческие слова Баранова. – Учись, поручик. Вот как надо уметь подбирать свое ближайшее окружение!»

После жарких торгов, в ходе которых стороны сблизились и стали по-настоящему уважать друг друга, все прошли в кабинет коменданта. Когда же Кусков достал звякнувший металлом кожаный мешочек и стал неторопливо развязывать его шнуровку, наступила абсолютная тишина. Испанцы, как завороженные, наблюдали за ловкими пальцами русского правителя, из последних сил сдерживая свое нетерпение. И вот золотые голландские червонцы, высыпанные из мешочка, горкой лежали на столе. Вздох восхищения непроизвольно вырвался у испанских офицеров. А Иван Александрович стал укладывать их столбиками разной высоты, добавляя при необходимости серебряные пиастры, и приговаривал:

– Это за лошадей с жеребенком, это за коров с быком, это за свиней с кабаном, а это за овец с баранами. Правильно?

Комендант, сглотнув слюну, утвердительно кивнул головой.

Кусков ссыпал оставшиеся монеты в свой заветный мешочек и, слегка встряхнув им, многозначительно добавил:

– А это, господа, до следующей встречи, – и испанцы понимающе заулыбались.

* * *

По направлению к Россу потянулась странная процессия. Впереди ехали два всадника (Кусков с Андреем Петровичем), за ними полдюжины лошадей в сопровождении верхового испанского офицера, гурт рогатого скота также в сопровождении офицера, повизгивающее и хрюкающее свиное стадо, подгоняемое двумя офицерами по бокам его, и, наконец, блеющая отара овец под присмотром замыкающего это шествие Арефия.

Когда приблизились к поселению и стали видны стены крепости, офицеры бросили скотину и сбились в кучку, горячо обсуждая взволновавшее их событие. Как смог понять Андрей Петрович из обрывков их разговора, доносившихся до него, они возбужденно говорили о том, что крепость русских больше и сильнее крепости Монтерея, так как у нее и стены повыше, и пушек побольше, и она просто-напросто неприступна для них.

Он потихоньку переводил Кускову то, о чем говорили испанцы, и тот прямо-таки расцвел, горячо зашептав ему на ухо: «Какая удачная поездка! Вон сколько скотины пригнали для селян! То-то будет у них радости! Да испанцев напугали чуть ли не до смерти! Вы провидец, Андрей Петрович, истинный провидец! А у меня, честно говоря, не всегда духу хватает на решительные поступки. Я же коммерсант, там моя стихия, вот там я знаю, где и чем можно рисковать!» – и задумался, опершись на луку седла.

Затем встрепенулся, как бы отбросив одолевавшие его мысли, и снова зашептал, так же горячо и возбужденно: «И вообще, что бы я делал без вас, Андрей Петрович, без вашей светлой головы? А как бы вел переговоры с этими усачами без вашего знания испанского? Ума не приложу… Ведь они же русских, наверняка, только в первый раз и видят». Польщенный таким бурным выражением чувств правителем Андрей Петрович тем не менее с сомнением покачал головой: «Вы, Иван Александрович, уж слишком пристрастно относитесь к моей особе». «Ни в коем случае, Андрей Петрович, ни в коем случае. Все, что я сказал – истинная правда».

Из ворот крепости высыпало все ее население. Всю живность дружно загнали в конюшню, хлев и свинарник. Мужики ревниво осматривали каждую скотину, давая ей свои оценки, и тут же вступали в жаркие споры по их поводу. Только сокрушались по поводу отсутствия птицы, так как, мол, давненько яишенкой не баловались.

Испанские офицеры, думая, что русские не умеют доить коров, стали показывать, как это надо делать. Колонисты, не сразу сообразили, к чему бы это, а затем, уразумев, дружно рассмеялись, и один из них, легонько отстранив испанца, сел к вымени коровы и стал так искусно доить, что офицеры только зацокали языками.

* * *