Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Нет, спасибо, отозвался я и кинул ему монетку в четверть крейцера. А нет ли у вашей милости других денег? спросил половой, внимательно осмотрев монету. Что-то не так? удивился я, отхлебнув пенного напитка. С тех пор как мекленбургский герцог наводнил Стокгольм монетами из этого проклятого билона, они чертовски упали в цене. Хозяин ругается, когда мы принимаем их. Уж простите, ваша милость, но мне не хочется получить от него нагоняй. А в рыло ты, значит, получить не боишься? миролюбиво поинтересовался Петерсен. Что вы, ваша милость, залепетал тот в ответ, я человек подневольный… Что-то случилось? подошел на шум хозяин заведения папаша Густав. У вашего слуги слишком длинный язык, этот господин мой гость, и я его угощаю! А если кому-то что-то не нравится, то он всегда может отведать моего кулака. Прошу прощения, господин Петерсен, такого больше не повторится, принялся извиняться хозяин, сейчас и впрямь появилось много рижской монеты, а люди говорят, что ее не будут брать. Кто говорит, какие люди? заинтересованно спросил я.

Папаша Густав оглянулся и, наклонившись, зашептал нам:

Почтенные господа, прошу прощения, а только все говорят, что герцог-странник взял Ригу с помощью колдовства одной ведьмы, которую спас от костра. Я, конечно, не верю таким глупостям, однако Рига не такой город, чтобы взять его с налету. Спору нет, муж доброй принцессы Катарины бравый военный и храбро воевал с датчанами и поляками, но все-таки!.. А при чем здесь деньги? А вот это самое интересное, ваша милость: говорят, что ведьма потребовала за сдачу города, чтобы герцог портил монету и таким образом вредил добрым христианам! Что за вздор? Я тоже так думал, пока преподобный Глюк не помянул в своей воскресной проповеди происки дьявола, заставляющего слабых духом христиан портить монету! Преподобный Глюк так сказал? Ну, не этими словами, но имеющий уши да услышит. А еще говорят, что этот герцог привез огромную кучу серебра и теперь портит его в своем доме, подаренном ему покойным королем Карлом. Что, прямо вот так и портит? Ну не сам, конечно, а с помощью ведьмы. Ладно! Хватит нам рассказывать всякий вздор! подвел итог разговору Петерсен. Я плачу полновесными талерами, а до прочего мне и дела нет. Золотые слова, с готовностью подтвердил папаша Густав, я всегда говорю всем: не надо лезть в чужие дела и свои будут в порядке. А у вашего величества много поклонников, заметил шкипер, когда хозяин ушел. Да уж, хмыкнул я в ответ, больше, чем я думал. Впрочем, скоро мы покинем этот гостеприимный порт, и пусть местные жители ищут себе другой повод для сплетен. Так что, дружище, держи команду наготове. Разумеется. Вы тоже берегите себя и на всякий случай помните, что в порту всегда стоит шлюпка со «Святой Агнессы». Кто знает, может, и пригодится.

Покинув трактир, я двинулся в сторону дворца. Копыта моего коня звонко цокали по мостовой, заставляя немногочисленных прохожих отходить в сторону, давая мне дорогу. Слова трактирщика давно вылетели из моей головы, уступив место мыслям о Катарине и сыне. Не знаю, можно ли назвать мои чувства к суровой шведской принцессе любовью, но ведь она мать маленького Карла Густава, а этот очаровательный малыш мой сын. Воспоминания о нем то и дело заставляли меня улыбаться, не замечая никого вокруг. Наконец я подъехал к дворцу Трех корон и, кивнув страже, собирался въехать внутрь, когда мое внимание привлек какой-то человек, очевидно пытавшийся пройти внутрь дворца.

Слово и дело! неожиданно крикнул он по-русски. Слово и дело, государь!

Приглядевшись, я, к своему удивлению, узнал в нем Савву Калитина, прижившегося на шведской службе русского студента.