Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Возвращаясь после очередной поездки, я снова увидел перед своим шатром Агнешку. Уж и не знаю, что она опять себе вообразила, но девчонка всячески старается попасться мне на глаза и обратить на себя внимание. К тому же чертовка реально хороша, а я уже почти месяц в походе. Даже в мужском наряде она выглядит чрезвычайно соблазнительно, а скоро будет готово ее платье… Вот черт бы взял этих маркитанток! Какого, спрашивается, нечистого они взялись за ее гардероб? И самое главное, кто будет за это платить! Нет, понятно, что я, но с какой стати? Она мне что, близкая родственница, жена или любовница? Ладно, за последним дело не станет, только зачем оно мне? Хорошо, знаю зачем! Только из-за этой профурсетки я когда-то Болика потерял. Как вспомню его раненого, когда он мне в предательстве признавался… Интересно, живой он там?

Ваше высочество, кричит мне она, радостно улыбаясь, как будто в лотерею выиграла. Приветствую вас, прекрасная панна, отвечаю я, постаравшись придать лицу радость, которой не чувствую. Вы совсем забыли обо мне, пытается кокетничать девушка. Как можно! Всякий кто увидит вас хоть раз, никогда не сможет стереть ваш облик из памяти… Господи, что я несу!.. Ах, вы так галантны! Может быть, вы как-нибудь навестите меня? Я так скучаю… Как мило. Я просто теряюсь, пытаясь угадать, чем заслужил вашу благосклонность. Вы так жестоки, ваше высочество… разве вам не известно, что я всегда испытывала к вам сердечную привязанность?.. Что же, решено! Как только я разгромлю вашу прошлую «сердечную привязанность», непременно навещу вас. Если мне особенно повезет, то вас навестят сразу две ваших «сердечных привязанности»!

Бессердечно улыбнувшись в лицо готовой расплакаться девушке, я быстрым шагом направился к себе в шатер, чувствуя, что если задержусь еще немного, то схвачу ее у всех на виду, и прямо там, и… и чтобы кричала от страсти!

Тут можно остаться хоть ненадолго одному и попытаться успокоиться. К черту девок, у меня сражение на носу, а мысли в голову лезут только о всяком непотребстве! Через некоторое время начинают собираться мои ближники. Сначала Вельяминов с Михальским, затем недавно приехавший Ван Дейк, и наконец бочком протискивается Пушкарев. Рутгер оживлен и с довольной улыбкой рассказывает о своих делах. Ну, молодец, что тут скажешь. Завод поставил, руду копает, чугун льет. Целый обоз ядер и картечи притащил к нам. Очень вовремя, кстати. С ядрами у нас просто беда! Их сейчас изготовляют либо из камня, либо из железа. Поставщиков много, но главный из них Устюжна, тот самый городок, где я в свое время нашел Марьюшку. Тогда мой верный Никита еще крупно повздорил с местным земским старостой, и, похоже, что с тех пор нас там немного недолюбливают. И вот теперь тамошний воевода получил приказ заказать у кузнечных дел мастеров кованые ядра. Собственно, дело совершенно обычное, но в этот раз отчего-то нашла коса на камень. Кузнецы дружно заявили, что поставлять ядра по цене в восемнадцать алтын за пуд никак не могут, ибо самим в убыток.

Стали разбираться, в чем дело, и выяснилось следующее: лето было дождливое, уровень воды в болотах поднялся, и криц заготовили мало, отчего они поднялись в цене. По той же самой причине углежоги заготовили меньше угля, и угадайте, что стало с ценой? Плюс ко всему, местные мужики все лето работали над восстановлением деревянных стен города и в связи с этим отбыли все свои повинности, так что напрячь их еще и на пережог угля или поиск болотной руды никак не удастся. Короче, не изволь гневаться, царь-батюшка, а хоть пару-тройку алтын на пуд накинь! Нет, вы слышали? Я вообще-то как-никак самодержец, практически сатрап и некоторым образом эксплуататор. А вы мне такие вещи говорите да как у вас язык повернулся? Как вас земля носит, паразитов, я спрашиваю! Так что чугунные ядра, изготовленные на заводе Ван Дейка по цене в двенадцать алтын за пуд, мне как бальзам на израненную душу.

Государь, отвлек мое внимание заглянувший караульный, там этот, писарь твой рвется… «Слово и дело» кричит!

«Слово и дело» это серьезно. Так что если Первак такое крикнул… а вот и он. Запыхавшийся парень тяжело дышит и, войдя внутрь, бухается на колени.

Казни меня, государь, недоглядел! Что случилось-то? Ляхи сбежали! Какие еще ляхи? Ну как же, в отчаянии едва не рыдает он, Янек и эта, как ее… Агнешка… мать ее! Слава тебе господи, поднимаюсь я с походного трона и истово крещусь.

На лице у Анциферова такое недоумение, что, кажется, вот-вот болезного паралич хватит. Ну а как ты думал, родной, близ царя служить и не изумляться?

Да как же это?.. бормочет Первак, но я его не слушаю. Корнилий, Никита, что расселись? Ну-ка поднимайтесь и вперед, а то еще не добегут, чего доброго! Добегут, коротко хмыкает бывший лисовчик, я что, зря своих людей расставлял кругом?