Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Что это значит? встревоженно спросил королевич у гетмана. Это значит, что ваш кузен желает боя. Но почему он не идет на выручку Пожарскому? А вы не догадываетесь? Но судя по всему, диверсия удалась, и в Можайске идет бой! Судя по чему? Как по чему? Был взрыв, проход свободен, внутри кремля звуки боя… Да? Голос Ходкевича звучал издевательски. Посмотрите внимательнее, мой принц. Проход действительно открыт, но ворота целы! Значит, московиты сами их открыли. Но хоругвь Ржевутского… Украшает собой склоны рва. Московиты знали, что они идут, и просто смели их с дороги залпами пушек. Но неужели всех… И еще ту хоругвь, что вы изволили послать на помощь первой. Но звучал сигнал! Он и сейчас звучит. Когда только охрипнет этот проклятый трубач! Не понимаю, чем ясновельможный пан гетман недоволен? вмешался пришедший в себя Казановский-младший. Затевая эту диверсию, мы хотели, чтобы герцог вышел из лагеря. Так он вышел! А я смотрю, вашей милости совсем не стыдно? Да помилуй бог, чего же мне стыдиться? Я придумал прекрасный план, и он полностью увенчался успехом! Дело за вами, пан Ходкевич, атакуйте неприятеля… Еще поучи меня, щенок! взорвался гетман. Тише, панове, тише, принялся успокаивать их не на шутку встревоженный Владислав. Никому, кроме герцога Иоганна, наша распря радости не принесет! В самом деле, пан гетман, отчего бы нам их не атаковать? Если бы они шли к воротам кремля, я бы отдал приказ немедля. Однако они стоят совсем рядом с укреплениями и своей чертовой артиллерией. Ничего хорошего эта атака не принесет! Но ведь действительно как будто слышатся звуки боя? Держу пари, что это герцог прихватил пана Мартина за шиворот и крепко держит! Вы думаете? встревожился Адам, но обозленный Ходкевич оставил его вопрос без внимания. Что же делать? повторил вопрос королевич. Ничего, хмуро отозвался гетман, если вашему кузену это угодно, так пусть атакует! Вот когда мы отобьем его приступ, тогда можно будет вывести конницу в поле. А до той поры я и пальцем не пошевелю. Хватит с нас авантюр!

Едва я вернулся в лагерь, как меня обступили командиры полков, бояре и прочие начальные люди и принялись поздравлять с «великим одолением супостата», благо о результатах боя у Петровских ворот всем было известно.

Войска построены? остановил я их восторги вопросом. Конечно, построены, государь! Все как ты велел. Я еще и атаковать велел при случае… Конечно, велел, кормилец! Сказывал, что как сигнал дашь, так сразу и в бой.

Крыть было нечем. Я действительно рассчитывал вернуться вовремя и действовать по обстановке, а вместо этого полетел впереди поместных на лихом коне.

А что мы? продолжали они хором. Тебя-то нет, царь-батюшка, а вдруг ты передумал, или еще какая напасть?.. То есть если бы ляхи налетели, покуда меня нет, так они бы всех порубили? Господь с тобой, надежа! Если бы они налетели, так уж мы бы им всыпали! Ага, кабы они нас догнали, так мы бы им дали… Ладно, чего уж там, пойдем посмотрим.

Впрочем, далеко идти было не нужно. С холма нашу линию видно как на ладони. Впереди стояли готовые к бою баталии немецких пехотинцев, в промежутках между которыми стали пушки, а фланги прикрыли драгуны Панина. Следом за ними встали стремянные стрельцы, а в промежутках между редутами рейтары из числа не участвовавших в стычке у Петровских ворот. Кирасиры и пришедшие со мной поместные сотни оказались в резерве, а позиции в редутах заняли стрельцы из московских приказов. Поляки, если не считать нескольких небольших отрядов, гарцующих перед стенами Можайска, активности не проявляли.

Вперед, махнул я рукой, и полки пришли в движение.

Немецкая пехота, слаженно маршируя, пошла вперед. В такт их движению мерно колыхались пики, слабо трепыхались знамена, и тянуло дымком от фитилей мушкетов. Пройдя пару сотен шагов, они остановились и выровняли ряды. Пушкари, воспользовавшись остановкой, подтянули артиллерию. А рейтары Вельяминова вместе с присоединившимися к ним поместными перешли на левый фланг и встали перед стенами можайского кремля. Владислав с Ходкевичем хранили олимпийское спокойствие, и если бы за линией возов не виднелись многочисленные дымки, можно было подумать, что они вовсе игнорируют мою армию. Похоже, что теперь поляки решили «сыграть от обороны».

Новый «раунд» начали мои артиллеристы. Не опасаясь больше противодействия со стороны противника, они выкатили вперед свои орудия и принялись деловито расстреливать польско-литовский лагерь. Хотя пока огонь вели всего полтора десятка пушек, но натасканные Ван Дейком расчеты заряжали их с удивительной быстротой. К тому же не менее четверти посылаемых ими снарядов было бомбами, производившими в укреплениях противника страшные разрушения. Разбив один из возов, наши пушкари тут же переносили огонь на соседние, и вскоре в польской обороне появились довольно изрядные бреши.