Приключения Робина Гуда

Дело было на рассвете, в славном месяце мае, когда зеленеют деревья, пестреют на лугах цветы; когда яркие маргаритки, желтые бутоны сердечников и красавицы примулы распускаются вдоль колких зеленых изгородей; когда цветут яблони и нежно щебечут птицы, поют жаворонки и дрозды; когда парни и девушки глядят друг на друга по-особому ласково; когда хлопотливые хозяйки отбеливают белье, расстелив его на зеленой траве. Чудесно было в лесу, тропками которого шел Робин Гуд, ярко зеленели деревья, мягко шелестела листва, и из гущи ее доносились громкие трели птиц. Робин Гуд беспечно насвистывал, шагая через дубраву, и думал о Мэриан и ее прекрасных глазах, ибо в такое время мысли юноши обыкновенно обращаются к девушке, которую он любит более всего.

Так шел он, весело присвистывая, и вдруг увидел сидящих под большим дубом лесничих. Числом их было пятнадцать, они угощались огромным пирогом, руками отламывая от него куски и запивая их пенистым элем, который разливали из стоявшей рядом бочки по большим рогам. Лесничие были одеты в зеленое линкольнское сукно и, сидя на изумрудной траве под большим раскидистым деревом, являли собой великолепное зрелище. Один из них, не прожевав еще еды, крикнул Робину:

– Эй! Куда это ты, паренек, отправился с таким паршивым луком и грошовыми стрелами?

Робин рассердился.

– Мой лук и стрелы, – ответил он, – ничем не хуже твоих. Более того, я направляюсь в Ноттингем на стрелковое состязание, которое устраивает шериф ноттингемский. Там я сражусь с другими отважными йоменами за бочку отличного эля.

Тут в разговор вступил другой лесничий, державший в руке рог с элем:

– Ха! Только послушайте этого парня! Малыш, да у тебя на губах еще молоко не обсохло, а ты болтаешь, будто сразишься наравне с отважными ноттингемскими стрелками, – ты, который не сможет даже натянуть тетивы лука в два стоуна[2] весом!

– Спорю с лучшим из вас на двадцать марок, – воскликнул храбрый Робин, – что попаду в цель с расстояния в шестьдесят родов[3], да поможет мне Дева Мария!

Услышав это, все рассмеялись, и один сказал:

– Умеешь похвастаться, милое дитя, умеешь! И прекрасно знаешь, что нет такой мишени, ради которой стоило бы тебе биться с нами об заклад.

А другой крикнул:

– В следующий раз он себе в молоко эля добавит!

При этих словах Робин разозлился не на шутку.

– Вот что, – проговорил он, – там, на краю поляны, я вижу стадо оленей. Расстояние до него даже больше, чем шестьдесят родов. Ставлю двадцать марок, что застрелю лучшего оленя в этом стаде.

– По рукам! – вскричал тот, что заговорил с Робином первым. – Вот и мои двадцать марок. Бьюсь об заклад, что не попадешь ты ни в одного оленя, поможет тебе Дева Мария или нет!

Взял Робин в руки свой крепкий тисовый лук, прижал к ноге, ловко закрепил тетиву, приставил добрую стрелу длиною в ярд и, подняв лук, натянул тетиву так, что серое гусиное перо оказалось у самого его уха; в следующий миг послышался звук отпускаемой стрелы, и она устремилась через поляну – погоняемый северным ветром, так несется к добыче ястреб. Высоко подпрыгнул сильнейший олень в стае и тут же пал мертвым, обагрив зеленую траву хлынувшей из сердца кровью.

– Хо! – вскричал Робин. – И как тебе понравился мой выстрел, парень? Заклад теперь точно мой, а это ведь триста фунтов!

Тут лесничие впали в гнев, и пуще всех разозлился тот, что заговорил с Робином первым и бился с ним об заклад.

– Нет! – воскликнул он. – Заклад не твой, и давай-ка уходи отсюда, да поскорее, а не то, клянусь всеми святыми на небесах, я тебе так бока отдубашу, что ходить не сможешь!

– Да знаешь ли ты, – сказал другой, – что убил королевского оленя, а по законам нашего милостивого господина и повелителя, короля Гарри[4], тебе теперь должны отрезать уши под самые корни?

– Хватайте его! – крикнул третий.

– Нет, – проговорил четвертый, – отпустим его – он совсем юн.

Ни слова не сказал Робин в ответ, лишь мрачно посмотрел на лесничих, повернулся на каблуках и пошел прочь. Но сердце его переполняла сильнейшая ярость, потому что в его жилах текла горячая молодая кровь, всегда готовая закипеть.

Однако тот, что первым заговорил с Робином, не оставил его в покое. В нем тоже бурлила ярость: и оттого, что Робин взял над ним верх, и от выпитого эля. И вот, внезапно и без всякого предупреждения, он вскочил на ноги, схватил лук и прижал к нему стрелу.

– Сейчас ты у меня быстрее побежишь! – прокричал он и пустил стрелу в сторону Робина.

Повезло Робину Гуду, что голова у лесничего кружилась от выпитого эля: иначе он не сделал бы более ни единого шага. Стрела просвистела в трех дюймах от его головы. Он обернулся, быстрым движением взял в руки свой лук и отправил стрелу в ответ.

– Ты говорил, что стрелок из меня никудышный? – громко воскликнул он. – Повтори-ка это теперь!