"Некая молодая леди покинула в конце сентября дом своего отца в графстве *** вследствие, как полагают, душевной тревоги, и с той поры о ней нет никаких известий. Всякий, кто доставит о ней какие-либо сведения мистеру *** из Грэйз Инн, получит щедрое вознаграждение. Если же она вернется в объятия безутешного родителя, она будет принята с великой нежностью, какие бы ни были у нее основания думать иначе, и, может быть, продлит жизнь отца, который под бременем лет и печали уже стоит у края могилы".
Это трогательнее увещание произвело на меня такое впечатление, что я твердо решила вернуться, подобно блудному сыну, и молить о прощении того, кто дал мне жизнь. Но - увы! - наведя справки, я узнала, что он месяц назад уплатил долг природе, до последнего часа скорбя о моем отсутствии, и оставил свое состояние чужому человеку, тем самым выражая свое возмущение моим холодным и непочтительным отношением к нему. Терзаемая угрызениями совести, я погрузилась в глубокую меланхолию и считала себя непосредственной виновницей его смерти. Я потеряла всякое желание бывать в обществе, да и большинство моих знакомых, едва заметив происшедшую со мной перемену, отвернулось от меня. Горацио, недовольный моей бесчувственностью или - что более вероятно, - пресыщенный обладанием, с каждым днем становился холоднее и, наконец, вовсе покинул меня, не приведя никаких оправданий своему поступку и не оставив мне обеспечения, как надлежало бы поступить человеку чести, принимая во внимание его участие в моей погибели. Ибо я впоследствии узнала, что ссора между Лотарио и им была обманом, придуманным с целью избавить одного от моей назойливости, а другому дать насладиться мной, к которой он вожделел с той поры, как увидал в доме моего соблазнителя.
Доведенная до столь бедственного положения, я кляла свое простодушие, призывала все беды на голову предателя Горацио и, с каждым днем все более свыкаясь с потерей невинности, решила мстить всем мужчинам, применяя против них их же собственные уловки. Случай не замедлил представиться: некая пожилая леди навестила меня под предлогом выразить сочувствие, посетовала со мною на мое злосчастье и, заверив меня в бескорыстной дружбе, принялась показывать все мастерство своей профессии, расхваливая мою красоту, понося негодяя, покинувшего меня, и намекая, что моя будет вина, если я не обеспечу своего благополучия, пользуясь теми редкими качествами, какими наделила меня природа. Я тотчас же поняла ее намерение и поощрила ее объясниться, после чего мы пришли к соглашению делить доходы, получаемые от кавалеров, которых она будет со мной знакомить. Первой жертвой обмана был некий судья, которому эта матрона представила меня как невинное создание, только что прибывшее из провинции. Он пришел в такой восторг от моей внешности и притворной наивности, что заплатил за обладание мною сотню гиней за одну только ночь, в течение которой я вела себя так, что он остался весьма доволен своей покупкой.
ГЛАВА XXIII
Ее прерывает бейлиф, который ее арестовывает и доставляет в Маршалси. Я сопровождаю ее. - Привожу свидетелей, доказывающих, что она не та особа, чье имя указано в приказе об аресте. - Бейлиф принужден сделать ей подарок и освободить ее. - Мы меняем квартиру. - Она продолжает свой рассказ и заканчивает его - Мои размышления по сему поводу. - Она знакомит меня с судьбой уличных женщин столицы. - Решают отказаться от такого образа жизни.
Тут ее рассказ был прерван стуком в дверь, и как только я открыл ее, в комнату ворвалось несколько здоровенных парней, из коих один обратился к моей приятельнице:
- К вашим услугам, мадам! Окажите мне честь отправиться вместе со мной - у меня есть приказ об аресте.
Пока бейлиф - ибо то был он - произносил они слова, его подручные окружили арестованную и повели себя весьма грубо. Такое поведение столь возмутило меня, что я схватил кочергу и, несомненно, воспользовался бы ею для защиты леди, невзирая на силу и количество ее противников, если бы она не попросила, - сохраняя спокойствие, казавшееся мне непонятным, - не прибегать ради нее к насилию, которое ей не принесет пользы, а мне может причинить немало вреда. Затем, повернувшись к предводителю этого грозного отряда, она выразила желание посмотреть приказ и, прочитав его, сказала запинаясь:
- Я не та, чье имя здесь упомянуто. Можете арестовать меня на вашу ответственность.
- Так, так, мадам, мы установим вашу личность, - отвечал бейлиф. - А сейчас куда вам угодно отправиться - ко мне домой или в тюрьму?
- Раз уж мне грозит заключение, - сказала она, - то лучше мyе быть у вас в доме, чем в обыкновенной тюрьме.
- Ну, что ж, - ответил он, - если у вас хватит денег в кармане, с вами будут обходиться, как с принцессой.