Приключения рождественского пудинга

Пуаро заговорил о слуге. Но, кроме того, что тот смешивает очень хороший «Сайдкар»[41], Линда Спенс больше ничего о Бёрджессе не знала и, по-видимому, почти не замечала его.

Однако она умела быстро делать выводы.

– Так я полагаю, вы думаете, что он мог убить Арнольда так же легко, как и Чарльз? Мне это кажется бешено невероятным.

– Эта ваша фраза, мадам, убивает меня. Хотя мне кажется – правда, вы, скорее всего, не согласитесь со мной, – что «бешено невероятно» вовсе не то, что майор Рич мог убить Арнольда Клэйтона, а то, как он это сделал.

– Вы про стилет? Да, он здесь явно не к месту. Скорее это должен был быть какой-то тупой предмет… Или, может быть, он мог его задушить?

– И мы опять возвращаемся к Отелло. – Пуаро вздохнул. – Да, Отелло… Вы подкинули мне одну маленькую идею.

– Неужели? И что же… – В этот момент раздался звук ключа, поворачиваемого в замке. – А вот и Джереми. Вы с ним тоже хотите поговорить?

Джереми Спенс оказался приятного вида молодым человеком лет тридцати с небольшим, следящим за собой и демонстративно осторожным. Миссис Спенс сказала, что ей надо взглянуть на запеканку на кухне, и ушла, оставив мужчин наедине.

Джереми Спенс был начисто лишен привлекательной открытости своей жены. Было видно, что ему совсем не хочется быть замешанным в подобном деле, и все его ответы были подчеркнуто неинформативны. Они уже какое-то время знают Клэйтонов, а Рича знают не так хорошо. Он всегда казался им приятным во всех отношениях мужчиной. Насколько он может вспомнить, в тот вечер Рич вел себя абсолютно так же, как и всегда. Клэйтон с Ричем были в хороших отношениях. Все произошедшее кажется ему совершенно необъяснимым.

Во время беседы Джереми Спенс ясно давал понять Пуаро, что ждет не дождется, когда тот уйдет. Вел он себя вполне цивилизованно, но не более того.

– Кажется, – заметил детектив, – вам не очень нравятся все эти вопросы?

– Знаете, мы уже проходили это с полицией. И мне кажется, что этого вполне достаточно. Мы рассказали всё, что видели или знаем. А сейчас… я хочу обо всем этом забыть.

– Я вас прекрасно понимаю. Все это чрезвычайно неприятно. Особенно когда из тебя пытаются вытянуть не только то, что ты знаешь или видел, но и, возможно, то, что ты думаешь.

– Так что лучше не думать.

– Но как это возможно? Например, не думаете ли вы, что миссис Клэйтон тоже как-то связана со всем происшедшим? Может быть, она с Ричем спланировала смерть своего супруга?

– Боже, конечно, нет! – В голосе Спенса слышались шок и ужас. – Мне и в голову не приходило, что нечто подобное может стоять на повестке.

– А разве ваша жена не допускает такой возможности?

– Ах, Линда!.. Ну, вы же знаете женщин – всегда готовы выцарапать глаза друг другу. Маргарита редко пользуется благосклонностью себе подобных – для этого она слишком хороша. Но, уверяю вас, эта теория о том, что они с Ричем спланировали убийство, – она из области фантастики.

– Такое иногда случается. Возьмите, например, оружие убийства. Оно больше подходит женщине, чем мужчине.

– Вы хотите сказать, что полиции удалось связать его с Маргаритой? Это невозможно! То есть я хочу сказать…

– Не знаю, ничего не знаю… – задумчиво сказал Пуаро и поспешно откланялся.

Позже, вспоминая оцепеневшее лицо Спенса, он решил, что джентльмену будет о чем подумать.

* * *

– Вы меня простите, месье Пуаро, но я не вижу, как вы можете мне помочь.

Пуаро сидел молча. Он задумчиво рассматривал человека, обвиненного в убийстве своего друга Арнольда Клэйтона. И видел перед собой узкий череп и решительный подбородок. Худощавый, атлетического сложения мускулистый мужчина с загорелой кожей. В нем было что-то от грейхаунда[42]. Мужчина, по лицу которого ничего невозможно было понять, смотрел на своего посетителя без намека на радушие.

– Я прекрасно понимаю, что миссис Клэйтон прислала вас ко мне из лучших побуждений. Но, честно говоря, думаю, что с ее стороны это не очень умно. Как по отношению ко мне, так и к ней самой.

– Вы хотите сказать…

Рич нервно взглянул через плечо. Но надзиратель находился на положенном расстоянии. Майор понизил голос.

– Им придется найти мотив для этого нелепого обвинения. И они попытаются сыграть на наших с ней якобы отношениях. А это – я знаю, что миссис Клэйтон уже говорила вам, – абсолютная ложь. Мы просто друзья, и ничего больше. И в то же время я уверен, что ей лучше не делать никаких телодвижений в мою защиту.

Это замечание Пуаро проигнорировал. Вместо этого он решил привязаться к слову.

– Вы упомянули «нелепое обвинение». Но вы же знаете, что это не так.

– Я не убивал Арнольда Клэйтона.

– Тогда назовите это фальшивым обвинением. Скажите, что это неправильное обвинение. Но оно вовсе не «нелепое». Напротив, оно очень серьезное. И вы это прекрасно знаете.

– Я могу лишь сказать, что для меня оно из области фантастики.

– Но это мало что вам даст. Мы должны думать о чем-то более эффективном.

– Меня представляют мои адвокаты. Насколько я понимаю, они уже проинформировали высокий суд о том, что будут защищать меня. Поэтому я не могу согласиться с вашим местоимением «мы».