Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]

— Да, я имею врачебный диплом, но давно уже оставил практическую деятельность, — ответил Добби. — Постарайтесь уснуть, Сэм. Мигли принесет вам грелки к ногам. Он же управится без вас в виварии… Спокойного выздоровления, Сэм.

К обеду я проснулся, проспав почти сутки, ощущая приятную свежесть в голове и звериный аппетит.

— Благодарю вас, сэр, — сказал я, усаживаясь за стол напротив Добби — Чувствую себя превосходно…

— Он выглядит таким бледным, что, наверное, у него желтая лихорадка, — угрюмо проворчал Мигли, разливая бульон.

— Помолчите, Мигли, — заметил Добби. — У Сэма небольшое малокровие, только и всего. Я охотно помогу ему избавиться от этого…

После обеда Добби пригласил меня к себе наверх. Он провел меня через первую комнату в свой кабинет, вставленный книжными шкафами, и я в восхищении мог только сказать:

— О, сэр!

— Ну-ка, садитесь, Сэм, — предложил мне Добби, — и расскажите о себе… Хм… Мне сдается, что вы обладаете многими достоинствами, которые отнюдь не следует скрывать от меня…

— Пожалуй, вы правы, сэр… — отозвался я, смотря, как он раскуривал свою трубку, готовясь слушать меня. История слишком длинна, чтобы начинать ее со дня рождения. Но, кажется, мне в жизни везет на лаборатории. Профессор Мильройс был очень добр ко мне и собирался сделать из меня лаборанта. Но, увы, судьба все время шутит со мной…

Я рассказал Добби о змеиной станции, o Мильройсе, движимый исключительно желанием вернуться на родину.

— Хм… Так вы жили в Индии и Бирме? — воскликнул Добби. — Ну, тогда желтой лихорадкой вы хворали, наверное. Знаете, курс впрыскиваний был бы для вас очень кстати. А то в здешнем климате лихорадка вернется и окончательно измучит вас. Пройдемте-ка ко мне…

И Добби ввел меня в третью комнату.

— Это место моей работы и отдыха.

Это была чудесная светлая комната. На одном лабораторном столе помещались подставки для колб и склянки с разноцветными жидкостями, на другом — пробирки. Термостат на стене напомнил мне лабораторию Мильройса, и я осматривал это помещение взглядом человека, который разбирается в окружающей обстановке. В простенке стоял шкаф с лабораторными принадлежностями. На окнах чинно расположились горшки с самыми на первый взгляд простенькими растеньицами. В углу стоял стол с привинченной к нему центрифугой. Над столом висел шкафчик. На дверцах были написаны две крупные буквы: «Э.М.»

— Мне здесь очень нравится, сэр, — сказал я, осматриваясь вокруг. — Только я не вижу микроскопий.

— Хм… Микроскопы нужны бактериологам. Они рассматривают заразных микробов, — отозвался Добби. — А я имею дело с возбудителями, которых не видно через микроскоп.

— Вирусы? — воскликнул я.

Добби прищурился с серьезным видом.

— Ого, Сэм!.. Вы, кажется, недаром проводили время у этого… Мильройса. Что ж, он сидел, все время глядя в микроскоп? — насмешливо спросил Добби.

— Я бы не сказал этого, — серьезно ответил я на насмешку Добби, считая нужным заступиться за своего доброго профессора. — Но странно видеть лабораторию без микроскопов.

— Ну, знаете, Сэм, даже усовершенствованный микроскоп слишком примитивен для изучения вирусов. Он будет смешон здесь, как театральный бинокль в руках астронома, который бы вздумал с помощью его изучать, скажем, строение спектра звезд Арктура или Капеллы…

— Никогда профессор Мильройс не казался мне смешным. — сo скрытой обидой медленно произнес я.

— Вы не понимаете шуток, Сэм, — сдвинул брови Добби. — И похоже, что вы обиделись за своего Мильройса.

Но, судя по вашим словам, этот специалист был заинтересован, чтобы пресмыкающиеся на его змеиной ферме не болели. Может быть, он и наблюдал вирусные болезни у змей. Вы не знаете? Во всяком случае, он предусматривал именно это, когда знакомил вас с книжкой о вирусах.

Добби подошел к окну и показал рукой на горшки с растениями.

— Изучение вирусов начинается с внимательного наблюдения над заболевшими растениями. Сравнивают их со здоровыми экземплярами. Следят за развитием болезни. Смотрите, вот молодое здоровое растение — табак. А вот больной мозаикой экземпляр.

Картина пораженных мозаикой листьев табака была мне знакома. Добби объяснял дальше:

— А вот помидор. Здесь здоровое растение. Смотрите, какие красивые листья. А что на этом, больном экземпляре? Где листья? Они превратились в нити. Разве вы узнаете в этом растении овес? Какие странные образования вместо колосков! Это вирусное заболевание, которое называется «закукливание».

Добби вынул две фотографии. Сначала показал одну.

— Что это такое?

Я прочел подпись внизу.

— «Сахарный тростник».

— Да, обратите внимание, как стройно поднимаются высокие тростники. В них содержится сахарный сок. Из-за него и разводят сахарные плантации… Но вот сахарная плантация подверглась заражению вирусом…

И Добби показал мне другую фотографию.

— Но это же не сахарный тростник! — воскликнул я.

На фото я увидел какие-то кусты с травянистыми листьями. Никаких стройных тростинок не было и в помине.

— Нет, это самый подлинный сахарный тростник, но только пораженный особым вирусом. Под влиянием его рост тростинок угнетен…