Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]

— Хм… изобрести… — неодобрительно посмотрел на меня Добба. — Задача ученого состоит в том, чтобы наблюдать, сделать из наблюдении правильный вывод и экспериментировать. А чтобы иметь на это право, надо много знать. Трудность эксперимента с белками состояла в том, что в лабораториях химики и физиологи имеют дело с измененным, свернутым, мертвым белком. Он делается таким, лишь только его коснуться реагентом. А ведь основное свойство активного белка состоит в том, что он живет.

— А что такое «живет»? — спросил я.

Добби обрадовался этому вопросу, и глаза его заблестели.

— Жизнь — непрестанный круговорот материи, Сэм, действие, развитие, переход из одной формы в другую. В живом организме непрестанно идет распад одних молекул и построение новых, взаимопроникающий процесс, противоречивый, но единый и вечный. Учитесь, Сэм, думайте над этим, и вы начнете видеть то, чего раньше и не подозревали. Тайна живого белка удивительна, но не мистична…

Он подошел к центрифуге.

— Вы слыхали о вирусах, Сэм. Их нельзя видеть в микроскоп, как микробов, но активность их чрезвычайка велика. Достаточно ничтожнейшего количества вируса табачной мозаики, чтобы заразить целую плантацию. Первая задача — получить чистые вирусы различных болезней животных и растений. Центрифуга и фильтры служат для этой цели…

Добби приподнял крышку, скрывающую внутренность центрифуги. Там на вертикальной оси расположились четыре подставки с пробирками. Вот Добби включил мотор.

Ось завертелась, и пробирки под действием центробежной силы приняли горизонтальное положение.

Добби продолжал:

— Под этим же действием все частички смеси, налитой в пробирки, осядут на дно. Самые тяжелые ниже всех; те, которые легче, расположатся выше. Так используются центрифуги для скорейшего получения осадков из жидких смесей. Для осаждения вирусов нужны особые центрифуги, приводимые в движение сжатым воздухом и делающие до шестидесяти тысяч оборотов в минуту. Вот что получается в результате кропотливых изысканий…

Добби остановил центрифугу и показал мне ряд запаянных пробирок, стоявших чинными рядами в подставках на столе.

— Перед вами, Сэм, все известные науке вирусы, выделенные в чистом виде. Вот эта красноватая жидкость с выпавшими мелкими кристалликами-вирус картофельной мозаики. Вот вирус, вызывающий скручивание листьев картофеля. Вот вирус одеревенения плодов томатов. Вот вирусная болезнь, ведущая к карликовости плодовых деревьев. В Японии выводят прелестные крохотные вишневые деревца. Секрет выводки деревьев-карликов передается садоводом старшему сыну на ухо перед последним вздохом как величайшая тайна. А я знаю ее. Речь идет о технике прививки вируса. А полюбуйтесь на эти разноцветные жидкости и кристаллы. В этой пробирке — чистый вирус ящура. В этой — вирус гриппа. Мне много пришлось с ним повозиться. Самыми восприимчивыми к гриппу оказались хорьки. Кровь их очень нравится вирусам гриппа. Они там накапливаются в громадных количествах, и содержимого этой пробирки хватит, чтобы все население земного шара закашляло и зачихало.

— Какой красивый оранжевый цвет! — обратил я внимание на одну пробирку.

— Да, — произнес Добби, вытаскивая из подставки тонкую пробирку. — Здесь вирус бородавок. Да, самых обычных бородавок, которые тоже вызываются особым вирусом. И если они завелись у вас на ладонях, то попросите врача выжечь их азотной кислотой. Но вот вирусные кристаллы такого же цвета, а вызывают они на коже, не бородавки, а пузырьки — знаете, когда говорят: «на губах высыпала лихорадка». Это герпес, тоже вирусное заболевание…

— Но как же микробы? — спросил я, сгорая от любопытства.

Добби лукаво усмехнулся.

— Вполне резонный вопрос. Я тоже задавал его себе, когда молодым врачом занялся изучением кори. Меня самого на факультете учили, что нет заразной болезни без заразного микроба. Пастер открыл микроб, но он натолкнулся и на вирус бешенства. Кох открыл холерную запятую и туберкулезную палочку. Но те, кто пошел по его следам, не могли найти микробов — возбудителей целого ряда болезней. Теперь-то мы знаем, что одни болезни вызываются микробами, а другие-вирусами. — Лицо Добби сияло торжеством. — Скоро все должны будут понять, что учение о вирусах так же важно в ряде наук, как и бактериология.

— О сэр! — воскликнул я в восхищении. — Как жаль, что об этом нам ничего не говорили в колледже! Ведь если вы держите в пробирках такие страшные вещи…

Добби улыбался.

— Вирусы страшны в руках невежд, а не в лаборатории экспериментатора. Он учится управлять ими и переделывать их…

— Как переделывать? — спросил я.