Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана

— Да я вам сущую правду говорю, товарищ милиционер, — плачущим голосом произнес мужчина. — Не перебивайте меня пожалуйста, иначе я начну волноваться и путаться. С Кулешовской я познакомился два года назад, когда она устроилась на работу в «Бурю», в тот самый отдел, где работал я. Ну, познакомились, значит, потом начали встречаться с целью… половых сношений. Она-то незамужняя, живет одна с дочкой, квартира своя. М-да… Только часто нам с ней видеться не удавалось. Предприятие, на котором мы с ней работали режимное, с него раньше окончания рабочего дня не смоешься, «отбиваться» надо, на проходной. А вне работы тоже не сильно-то и разгонишься. Супруга-то моя, Наталья Сергеевна, дай ей бог здоровья, баба ревнивая, зараза, ну просто ужас! Сразу начинает приставать — где был, да с кем, потом не поленится проверить. Я полгода ломал голову, чтобы найти какой-то выход из этой ситуации, но бесполезно. И вот, зашел я как-то в одну бадегу у Привоза выпить пару кружечек пивка. Хлебаю, значит, пивко и вижу — за соседней стойкой стоит мужик, по виду ханыга, но лицо его показалось мне удивительно знакомым. Я мучительно пытался вспомнить — где и при каких обстоятельствах его мог видеть, а вспомнив, рассмеялся — в зеркале… Ханыга чисто внешне был просто невероятно похож на меня! Подивился я такому редкому совпадению — и вдруг блестящая, дерзкая мысль пришла мне в голову… Дело в том, что примерно раз в два-три месяца меня посылали в командировку, на один из харьковских оборонных заводов. Командировки несложные — отвезти на этот завод чертежи различных усовершенствований, доработок, конструкционных изменений для выпускаемых на этом предприятии изделий, разработанных в нашем НИИ, забрать перечень рекламаций и технических заданий на дальнейшие разработки. Фактически, я был обыкновенным курьером, перевозя бумаги, которые в силу их секретности нельзя было посылать почтой, никаких конкретных вопросов мне решать не приходилось. И вот я подумал — а здорово было бы, если бы вместо меня в командировки ездил этот мой двойник-ханыга. А я бы в это время с Иринкой развлекался — жена-то уверена, что я уехал. Эта мысль настолько меня захватила, что я взял еще пару пива, подошел к этому ханыге и стал объяснять ему ситуацию. (Возможно, будь я трезв, мне никогда бы не пришло в голову решение воплотить эту авантюрную идею в жизнь. Но перед этим мы с Гришкой Колтуновым выпили бутылку водки по случаю квартальной премии). На мое счастье, вернее, теперь уже большое несчастье, ханыга оказался мужиком толковым, сообразительным, сразу понял что к чему и согласился, тем более, он все равно нигде в данный момент не работал, по причине периодических запоев. И общем, мы сошлись на трех бутылках водки, пятидесяти рублях плюс все командировочные за одну поездку в Харьков и ударили по рукам. Отмыл я его, постриг (насколько он стал на меня после этого похож — родная мать не отличит!). досконально объяснил что, где и как нужно делать, с грехом пополам научил его подделывать мою подпись, благо она у меня не сложная — и вперед! В первую командировку мы с ним, естественно, поехали вместе. Он пошел на завод, а я остался ждать его возле проходной, наказав в случае каких-либо накладок, неприятностей или подозрений под любым предлогом покидать завод. Но все прошло настолько гладко и чисто, что в следующую командировку он уже поехал сам, а я с легкой душой остался у Ирины. Она на эти дни взяла отгулы и мы с ней наслаждались жизнью… Мужик этот, которого, кстати, звали Виктором Михайловичем, а фамилия была Тимофеев и на этот раз оказался на высоте. И пошло-поехало…

— Как же вы не побоялись доверить ему секретные документы? — вырвалось у Холмова, который наконец стал понимать что к чему. — Ведь этот Тимофеев мог их потерять или того хуже — продать шпионам…