Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана

— Печально. Очень печально, — с таким огорчением произнес Тимофей Кобылко, что Диме даже стало его немного жалко. — На вас у меня была последняя надежда. Болыпе мне помощи ждать неоткуда. Ну, цростите тогда за беспокойство…

Он вздохнул, поднялся и направился к выходу. Но у самой двери задержался, повернулся к Холмову и сказал.

— Я вам адресок свой все-таки оставлю на всякий случай. Как знать, может когда судьба и занесет вас в наши края…

— Оставьте, — пожал плечами Холмов. Гость из деревни черкнул на обрывке газетной бумаги несколько слов, протянул клочок Шуре и низко, словно ленинский ходок, поклонившись, скрылся за дверью. Холмов равнодушно глянул на записку, затем скомкал ее и ловким броском зашвырнул прямо в мусорную корзину, стоявшую в углу комнаты.

— А поставь-ка, Вацман, чайничек, — сладко зевая и потягиваясь обратился он затем к Диме, возившемся у плиты. — Водка — водкой, а лучше чайку душу русского (да и еврейского тоже) человека ничто не согреет…

На следующий день Холмов отправился на улицу Осипенко, которую вся Одесса называла не иначе, как Средняя (дореволюционное название). в таксопарк, где работал Ефим Бурлаки. Там он довольно долго, с помощью принесенных с собой подручных средств — мощной лупы, микроскопа и даже специальных химреактивов изучал действительно здорово искуроченные агрегаты тормозной системы разбитого такси. Выводы, которые Шура сделал после после многочасовой, кропотливой экспертизы были обнадеживающими и говорили в пользу Бурлаки. Характер всех изломов, обрывов и трещин красноречиво свидетельствовал, что произошли они суть от сильного удара, но ни коим образом не от каких-то иных причин.

Закончив копаться в разбитой машине (это было уже поздним вечером). Шура углубился в скрупулезное изучение всех документов, связанных с аварией такси. Однако в них он, к сожалению, не обнаружил никаких сведений, которые хоть в малой степени были бы «на стороне» его клиента. Единственно, внимание Холмова привлек один противоречивый факт. В объяснительной таксист написал, что авария произошла в 10.20 утра, а в протоколе ГАИ было отмечено другое время — 11. 05. А остальное было в полном ажуре — изучение тормозного пути, утверждал в протоколе автоинспектор Печкуров, не оставляло сомнения в том, что в момент торможения все четыре колеса автомобиля находились на автодороге «с равномерной асфальтовой поверхностью», что, естественно, никак не могло привести к заносу.

— М-да… — вздохнул Шура. — Пока ничего определенного сказать нельзя. «За» тебя, Ефим, только результаты моего осмотра автомобиля. Но это тоже, как говорится, вилами по воде, сам понимаешь… Все остальное «против». 3автра поеду осматривать место происшествия. Где говоришь, произошла эта авария, на Житомирской?

— Да, рядом с заводом «Орион», — уныло ответил Ефим Алексеевич. — Я за тобой утром заеду, подброшу туда…