Приключения сомнамбулы. Том 1

– Начнём с места аварии! – поморщился от защипавшего ноздри аммиачного духа, ругнул нечёткость изображения; ага, – читал Влади вслух, – площадь квартала в красных линиях…почему контуры красным не выделены? – укоризненно посмотрел почему-то на Соснина. – Эх, ни минуты свободной, я бы вам, вольным художникам, утёр носы графическим классом, – мечтательно глянул на кульман. – Условный термин? Ваши творческие условности у меня в печёнке уже сидят! – взъелся Влади, – пора выпускать качественную документацию, чертежи слепые.

– А с нас потом по полной программе спрашивают, – осмелел, надавив пухлой грудью на стол, Салзанов.

– Безобразие!

Влади вскочил, рубанул воздух ребром ладони.

И сел, и уже накручивал телефонный диск, бранил, уламывал, божился пробить валютные фонды, – прикрывая снова рукой мембрану, закатывал глаза, вдохновлял феерией многоцветной печати, меняя тон, орал. – Доигрались, позор, дом свалился! Как строительное качество повышать, если чертежи…если красную линию, где надо, не провести.

Связался с помощником могущественной распределительницы валютных ассигнований, затеял лукаво-ласковые заигрывания. – Думаешь Алевтина Викторовна даст? Она ведь железная леди, с яйцами, ей пальца в рот не клади…лады! Понадеемся, но я попутно простоватый тестик тебе подкину – к чему склонно сердце красавицы? А? Не смекнул?! Ха-ха-ха, да ты, братец, не музыкален, не млеешь от итальянских арий…ты хоть усёк какой я палец имел в виду? Кстати, анекдотец припомнился не совсем первой свежести, скушаешь? Она спрашивает – что вы имеете в виду? А он отвечает – что имею, то и введу, ха-ха.

Комиссия от телефонного спектакля расслабилась.

Исполкомовские клерки смущённо улыбались.

Глухо зарокотал, всхлипнул, не в силах удержать напор смеха, Фофанов; и так-то красная плешь сделалась ещё ярче.

Салзанов с вельможной неторопливостью наливал себе, затем Лапышкову пенную «Пепси-колу».

Фаддеевский, продолжая моргать, с медитативной отрешённостью, будто чётки, перебирал пряди бороды.

Одному Блюмингу не сиделось, ёрзал, как если бы страдал геморроем.

Соснин не понимал с какой стати приглашён на этот спектакль, вяло рисовал профили. О, Влади, натура отнюдь не одноклеточная, ловко нацеплял поверх главной маски сменные полумаски, и хотя ситуативный набор их был ограничен, каждую из них наш чародей миманса отыгрывал не слабее Райкина.

раскачка

– К драконовским методам пока не прибегаю, но на перекур не надейтесь, из графика выбились, цейтнот! – Филозов, пошарив за гардиной, открыл фрамугу.

Донеслось похотливое воркование, застучали крылья по жести, а Владилен Тимофеевич резко шагнул в угол, ухая, взялся выжимать гирю.

Заколыхалась гардина, сырость поползла в кабинет, а он ещё включил вентилятор – даже в трескучий мороз трудился при открытой фрамуге, вертевшемся вентиляторе. Пластмассовые лопасти месили воздух, трепетал флюгер.

Глубоко вдохнув, Филозов опять уселся, решительно повёл по контуру квартала красным карандашом. Грифель от эмоционального нажима сломался, Филозов принялся любовно затачивать карандаш миниатюрной фаберовской точилочкой, затем с мелочной тщательностью смахивал щёточкой стружечки и красную пыль в выдвинутую из-под столешницы пластмассовую вороночку, которая соединялась отводной гофрированной трубочкой с урной; точилочку он предпочитал бритвам-ножикам, чтобы не обвинили в бзике после загранпоездок раздаривал такие же точилочки как пустяковые сувенирчики, однако все знали о его панической, будто страдал несвёртыванием крови, боязни пореза, с набуханием алой капли.

всё ещё раскачка, которая так ни к чему конкретному (результативному) комиссию и не смогла подвигнуть

– Напоминаю, анализ напряжений, вызвавших обрушение конструкции, затруднён, обломки отсутствуют. Затруднён в частностях, но не в общем! Даже простейшие расчёты подсказывают – если из двадцати типовых башен одна обрушилась, две опасно накренились и подлежат разборке, а остальные, лишь потрескавшиеся, нуждаются в усилении, то относительная надёжность, – Филозов достал логарифмическую линейку, подвигал стеклянное оконце туда-сюда, потом для проверки пробежался по клавишам калькулятора, – восемьдесят семь процентов, что неплохо, совсем неплохо…

Салзанов с надеждою подался вперёд.

– Однако, – Филозов мечтательно откинулся в кресле, – вот какой вопрос меня мучит! Мы первыми у себя социализм построили, возвели несокрушимую мировую систему социализма, а простые сборные дома, пусть и повышенной этажности, не сумеем качественно достроить?

– М-мы ещё б-блоху п-п-подковали, – неожиданно подсказал Фаддеевский. Филозов благодарно кивнул.

– Эх, жалко Эрин уехал, он критические ситуации и аналитически, и графически так выпукло представлял, да, уехал, от ответственности ушёл…эх, зацепил нас сенатор Джексон своей поправкой, лучших специалистов потенциальному противнику отдаём, – откупорил бутылку.

В стакане засуетились пузырьки.