Приключения сомнамбулы. Том 2

Попал впросак? – Во сне видел, – смущённо дал задний ход Соснин.

– Да, кстати, ходите, смотрите, а где и когда вы спите? – спросила Алиса. – умеете спать на ходу?

– Я не сплю, вообще не сплю, – отвечал Соснин, соображая, что не только сглупил с ответом, но дал опять маху, не посмотрел дату на лицевой полосе газеты… и сразу подумал, – что если сейчас сплю?

Возгласы коллективного изумления, смех заглушила музыка.

На эстраду выскочили, закружились в разноцветных лучах феи, расплескивая лёгкие ярчайшие ткани.

– Танец орхидей, – шепнула, прижавшись, Света.

после ослепительных орхидей сказал своё слово «Золотой Век»

– Сейчас – вопрос героине нашего торжества, вылившегося в напряжённое ожидание формального закрепления её триумфа, скажите, где вы видите место женщины в современном мире?

– Везде, кроме гарема! – обворожительно заблестела большими зубами Аденька, – женщина должна любить открыто и смело… и не одного мужчину…

«Ночной клуб «Вдвоём», секс на батуте под цветомузыку» – мигнула лазерная рекламка. И – унеслась ввысь цветистым облачком, истаявшим под бликующей крышей, за деревьями висячего сада.

танцуют не все, но многие (помогая разводке простеньких мизансцен?)

Вашу записку, несколько строчек… – Валечка пела, пела, глотая слёзы, а оркестранты… Околдовывали танцевальные мелодии Золотого Века, сгущалось подвижное месиво меж столами.

– Потанцуем?

Тиму со Светой поглотила качающаяся тьма.

Раскат грома, вспышка.

дубль 6 (с рецептурой счастья, узором из треугольников и ещё чем-то, непередаваемым)

Дорн, удивлённо поднимает брови: Ирина Николаевна, погодите-ка. Вы сказали – ничком, раскинув руки? Но ведь вы не входили в комнату.

Аркадина, судорожно схватившись рукой за горло: я… я вижу его именно таким. Это воображение актрисы. Сердце матери, в конце концов. Что вы так на меня смотрите? Уж не думаете ли вы, что я убила собственного сына? Чего ради? Зачем?

Тригорин, отшатываясь, истерически кричит: зачем? Я знаю, зачем! Самка! Ты всегда стояла на пути моего счастья! Ты погубила меня, высосала по капле всю кровь! Паучиха!

Аркадина визгливо, с некрасивой жестикуляцией: Борис! Опомнись! Я люблю тебя больше жизни!

Алиса задумчиво, с интонациями мегеры: противно, танцуют обнявшись, воркуют, как голубки, а сама на Крит слетала с другим, шалости одни, притворяется, будто бы сильнее кошки влюбилась; или на сумасшедшее богатство позарилась?

Ага, у Светы критский загар, – подливал Алисе вино, – и коробочка с круглым окошечком, получается, не для Тимы предназначалась?

Алиса, глотнув вина, подмешав к раздражению зависть: Светке всё нипочём, вся в шоколаде, в шике-блеске купается, хотя вот-вот грянет гром.

Соснин, решаясь на щекотливый вопрос: кто счастливый Тимин соперник?

Алиса, резко: вы, так всё секущий, не догадались, кто Светкин соблазнитель? От такого надо бы подальше держаться, а она… Тошно! И – прижала стекло бокала к перламутрово-блестящей, увековеченной постерами губе, взмахнула нежно подведёнными веками; фантазёрка, казалось, желала насладиться мученической казнью ненавистного, хуже беса попутавшего сестру…

Ну и самоедка, какая-то ревность наоборот! Сама к Тиме неравнодушна, тут соперницу, пусть и единокровную, уводят в сторону, а она…

Соснин: это серьёзно? Как же Тима?

Алиса, в глубокой задумчивости: нашла с кем спутаться. Тима всё знает, и Светка знает, что он знает, оба играют, хотя Светка побаивается уже, зато Тима жуткую игру затеял и не остановится, вот увидите. Я знаю, он по заграницам за нею слежку организовывал, в электронную почту сумел залезть. Тима добрым, тихим был, мухи не мог обидеть, теперь притворяется, что ему плевать на Светкины измены, актёр – будь здоров, однако ревнивый, жестокий – убить готов. Тима далеко пойдёт, он, мальчишка, в Совете Директоров, сумасшедшими деньгами ворочает! Хотя чересчур азартный, у него своих заморочек невпроворот, ему угрожали.

Соснин: кто?

Алиса, раздражаясь, выпятила губу: кто, кто… не знаете? Бизнес – зона риска. А Тима комбинации до последней черты доводит – кто кого? Я за него боюсь. В живую мишень превратился, ещё и гоняет, безумный, будто жизни не жалко, на «Ягуаре».

Сочувственно помолчал.

Алиса: поухаживайте за мной, – капризно опустевший бокал пододвинула, пока наливал, комкала край скатерти, лежавшей у неё на коленях.

– Да, с меня лепили «Девочку с лейкой», – эффектная плосколицая модель, польщённая, широко улыбалась узнавшему и пригласившему кавалеру.

Алиса, жадно глотнув вина: да-а, Светка хороша! То млеет от нежности, то пробьёт её судорога и – злобная, бессердечно-мстительная уже, она и в детстве злючкой была, попробуй тронь её куклу. И обязательно своего счастья добьётся, не знаю как, но добьётся, и Тиме она отомстит за слежку, будьте спокойны… когда решит отомстить, ничто не остановит её.

Соснин: почему не покончить разом, не разойтись по-хорошему?