Приключения Сони в картинной галерее

Нет, конечно, только показалось. В отчаянье она рухнула на колени. Девочка плакала, растирая по лицу краску. Не соображая, что делает, она протянула руку по направлению к отцу, представила, будто дотрагивается до его лица, тёплого, родного. И почувствовала, что пальцы действительно коснулись чего-то колючего. Кололась щетина на папиной щеке. Но коснулись её не пальцы, а кисточка, которая будто выросла из руки Атлантиды. «А это и есть моя рука, – безучастно подумала девочка. – Это и есть проклятье…». Папина кожа была холодной. Атлантида положила руку-кисточку на грудь отца – никакого движения. Провела туда и обратно перед глазами – никакой реакции.

Ужасная правда пронзила её раскалённой иглой.

– НЕ-Е-Е-ЕТ! – заревела она своим двойным голосом, который от боли и страдания звучал ещё страшнее. – Нет! Нет! Нет! Ну, почему именно я!

Все мечты, связанные с папой, рассыпались. Осталось только одно желание – отомстить убийце. Она его обязательно найдёт, ту самую трусливую свинью, которая разрушила счастье, казавшееся когда-то незыблемым. Теперь разрушать будет она, Атлантида. Найдёт и растопчет.

***

Задумка хороша, но осуществима ли? Атлантида предприняла ещё несколько неудачных попыток отойти от картины. Десять шагов – взрыв в голове. От боли Атлантида падала на колени и пятилась. Иногда она залезала обратно в картину и, пока отдыхала от боли, напрягала мозги: как добраться до окна? Сейчас это главное.

Наконец, на пятый день, она всё же придумала: вспомнив все виденные в своём коротком детстве мультфильмы и фильмы про шпионов, она нарисовала пульт управления, экран слежения и (нет, не обычный летающий дрон с камерой, а, чтобы не привлекать ненужного внимания), птичку. Радиоуправляемая птичка выпорхнула из картины, на экране появились помехи. «Наверное, об этом и говорил голос: за пределами картины я не смогу жить, а значит, и моя магия теряет силу. Но я должна справиться».

Ещё и ещё Атлантида запускала свою птичку. С каждым разом игрушка преодолевала расстояние всё больше и больше. Главное – добраться до окна. И вот оно, окно, открытая уже семь лет форточка, затянутая паутиной, а за ней… Деревья, знакомая площадка, высокая трава, дома… Что-то не так в этой вроде знакомой, но совсем чужой картинке. Что? Скособоченные качели… Облезлый забор… Заросшая высокой травой детская площадка… Заколоченные окна и кирпичные зубья разобранных стен домов… Кто это натворил? Где соседи? Куда подевались жители деревни? Особенно тяжело было смотреть со стороны на свой некогда красивый, большой и светлый дом, теперь грязный, потускневший, с отшелушенной краской, большой унылый склеп.

– Мой бедный домик, – тоскливо пророкотала Атлантида. – И ты тоже умер. Все умерли.

Она шумно вздохнула и тут её птичка, долетевшая уже почти до края деревни, уловила новые звуки. Атлантида не сразу различила сквозь смутный пульсирующий гул рычание моторов, потом проступили отдельные человеческие голоса… Вскоре монитор показал ряд огромных машин, вокруг которых кучковались похожие на муравьёв люди. Понаблюдав, Атлантида поняла: они разрушают пустующие дома. Зачем? Кто эти люди? Атлантида подлетела ближе, спряталась в траве и стала слушать.

– Кирилл! Не знаешь, почему начальник велел снести все дома кроме одного? – молодой рабочий высунулся из кабины крана с тяжёлым шаром-тараном и указал в сторону Звездочеевского дома.

– Не знаю, – грубо пробасил коренастый мужичок в глубоко на глаза надвинутой каске. Он с видимым удовольствием разогнул спину, хрустнул позвонками и снова согнулся над ворохом кирпичей: битые кидал в одну кучу, целые складывал в другую. – Надо, значит надо. Не надо, значит не надо. Нам обещали гонорар? Обещали. Так, что захлопнись.

В сердцах он швырнул целый кирпич на битую кучу и, глядя как тот разлетелся вдребезги, досадливо выругался.

Парень в кабине обиделся, собрался что-то ответить, но тут неподалёку от его грузовика остановилась легковушка, красивая, новая, солидная. «Начальство, наверное», – предположила Атлантида и не ошиблась.

Это сразу стало понятно по тому, какая почтительная тишина воцарилась на рабочей площадке. И каково же было удивление Атлантиды, какую она испытала растерянность, когда увидела, кто вылез из машины… Тот самый жалкий трус и убийца: толстый человек с квадратным лицом и рыжими бакенбардами.

– Ты!? – злобно зарычала Атлантида.

Её руки, перешедшие в состояние краски, едва не уничтожили пульт.

– Драсте, Николай Адреич! – подобострастно крикнул один из рабочих, снимая каску, словно шляпу. В следующую секунду рядом с начальником рухнул кусок черепицы.

Птичка в траве злорадно пискнула.

– Доброго дня, – буркнул начальник, отирая платком вспотевшее лицо и беспокойно косясь опасную крышу, затем бросив взгляд на искорёженную стену, поспешно отошёл.

– Почему медленно работаете? – недовольно спросил он крановщика, кивая в сторону ещё оставшихся не тронутыми домов.

– Щас, завалим, – пообещал тот, который сортировал кирпичи. – Нам бы ещё один кран… Пошло бы веселее.