Приключения Сони в картинной галерее

Пять лет назад он сбил её по пьяни, а когда понял, что малышка ещё дышит и её можно спасти, скрылся. А потом, чтобы этот случай никогда не повлиял на его процветающий бизнес, уничтожил и всю деревню. Стёр её с лица земли под благовидным предлогом: людей, которых в деревне было не так уж много, расселил в новые квартиры в спальном районе Орла, а дома решил снести, построив на их месте игровой комплекс: честь и хвала Николаю Андреевичу! Вот, как он заботится о своих соотечественниках! Остался в своём доме только один съехавший с катушек художник. Упрямец не желал переезжать, не хотел ничего слушать. Николай Андреевич замучившись высылать к строптивцу парламентёров, изучил всю биографию художника, его семейные и деловые связи, уже готовил новые подходы к атаке. А тут такой подарок: тот умер! И, насколько было известно толстяку, родных у художника не осталось, а значит, наследников нет! А объявятся какие-нибудь седьмой воды на киселе, не беда – подкупим, заткнём, спровадим!

***

Звездочеевские картины были перевезены к Николаю Андреевичу домой, в его шикарный особняк. Их сгрудили в отдельную комнату, предварительно освобождённую от мебели. Атлантида поняла: пора действовать. В первую же ночь она спровоцировала жуткий грохот, обрушив с помощью руки-кисточки на пол несколько пустых деревянных подрамников. Через некоторое время дверь открылась, впустив из соседней комнаты яркий свет. На пороге появился длинный тощий силуэт.

– Здесь кто-нибудь есть? – спросил совсем юный ломающийся голос и, послушав тишину, закрыл дверь. В комнате снова стало темно.

«Это не он, – досадливо подумала Атлантида. – Но я заставлю привести сюда моего врага».

И обрушила рукой-кисточкой ещё несколько подрамников. Если снова постигнет неудача, то сбрасывать придётся уже картины. Не хотелось бы.

Дверь приоткрылась снова.

– Кто здесь? – На этот раз голос юноши дрогнул.

Ему никто не ответил. Тогда он пошарил рукой по стене рядом с входом. Щёлкнул выключатель.

«Свет мне помешает», – подумала Атлантида.

Но свет не зажёгся. Пощёлкав для порядка ещё пару раз, юноша сделал робкий шаг через порог, в его руке вспыхнул фонарь.

«Свет будет мешать, – повторила Атлантида. – Надо его залепить».

Её картина стояла в дальнем тёмном углу и была, как щитом, заслонена другими картинами, которые Атлантида задела, вылезая из рамы. Снова раздался грохот. В этот момент она увидела юношу. Он добрался уже почти до середины комнаты и теперь замер, направив свет на чудище с белым лицом и чёрными потоками из глаз. Когда чудище залепило его фонарь чёрной жижей, юноша словно проснулся. Швырнул в чудище единственный предмет, который был у него в руках – фонарь, а через секунду уже лежал на полу, сбитый с ног и скрученный в кокон верёвками. Он бы мог поклясться, что верёвки, выросли из кисточки в руке чудовища и скрутили его сами без посторонней помощи. Впрочем, юноша был слишком испуган, чтобы это утверждать.

– Приведи своего хозяина, – тем временем говорило чудище, и голос его был страшен.

– Он… он спит! – срывающимся голосом заорал работник.

– А разбудить? – терпеливо спросила Атлантида, превозмогая головную боль.

– Он разозлится! А-а-а! Кто-нибудь!

Боль становилась всё невыносимее. Не в силах больше превозмогать её, Атлантида выпустила парня и нырнула в свою картину. Боль утихла.

«Надеюсь, я жертвовала головой не напрасно», – подумала девочка.

В помещение быстро набился народ, вокруг юноши образовалось живое кольцо. Бедняга всё ещё лежал на полу, но верёвки больше его не стягивали. Верёвок не было и в помине. Атлантида напрасно высматривала в толпе квадратное лицо толстяка.

К огорчению юноши, его рассказу о монстре никто не поверил. Даже сам юноша, в конце концов, пришёл к выводу, что ему всё приснилось. Хозяина он, конечно, не позвал, а на дежурство заступил другой охранник.

Ещё раз шесть или семь Атлантида сталкивала на пол картины, падение производило шум. Охранники заглядывали в комнату, Атлантида их пугала, требовала привести хозяина.

И однажды хозяин пришёл. Один, без свиты, это обрадовало и удивило Атлантиду. Как же он отважился войти в комнату, в которой видели монстра? Может быть, работники не отваживались рассказать ему об этом из страха быть уволенными?

Толстяк же оказался здесь совсем по другой причине? По-хозяйски Николай Андреевич взирал на картины Атлантидиного отца, бормотал что-то под нос, время от времени громко провозглашая: «Итого полмиллиона», «Итого полтора миллиона!», «Итого»… Это бормотание и наглый хозяйский взгляд взбесили её. Для начала она удлинит свои руки, схватит его, скрутит и подвесит (за эти несколько дней Атлантида успела убедиться, что, вещи, которые при жизни казались для неё тяжёлыми и даже неподъёмными, теперь весят меньше пушинки), а уж потом покажется ему сама. Нужно дождаться, чтобы он повернулся к ней спиной, а лицом к выходу. Только бы никто не вошёл!