Распределение усилий между мелкими рабочими, которые удерживают добычу, и средними и солдатами, которые ее добивают, связано с их соответствующим местоположением в строю. Непохоже, чтобы использовались особые приемы коммуникации, чтобы разместить муравьев на эти позиции; просто мелкие достигают переднего края первыми, потому что ходят более шустро, чем их более крупные сородичи, в то время как более крупные муравьи отстают из-за своей обязанности рвать добычу и остаются в глубине рейда. Несмотря на это, роль мелких рабочих на передовой очевидна. Только они и некоторые небольшие средние рабочие выделяют следовые феромоны, подтверждающие их важность в продвижении рейда к добыче и мобилизации других муравьев.
Для военного историка стратегия муравьев-мародеров демонстрирует классическое управление кадровым составом. Размещение большого количества многочисленных и малоценных слабых индивидов в опасности на передовой линии не только увеличивает улов, но также сводит к минимуму потери для общества в целом. Римляне использовали похожую стратегию на своих фронтах: вместо того чтобы призывать высококвалифицированных городских жителей, они в основном набирали крестьян, имеющихся в изобилии и легкозаменяемых при небольших социальных издержках, – практика, продолжавшаяся по крайней мере до Средневековья, когда плохо обученных людей использовали буквально как пушечное мясо[77]
.Дерзкие действия крошечных рабочих гарантируют, что придется пожертвовать лишь небольшим количеством солдат, это разумно с учетом затрат на выращивание крупных рабочих, которые могут весить в сотни раз больше мелких. В некотором смысле рабочие средней и крупной размерных групп эквивалентны человеческой воинской элите – физически более сильные, превосходные бойцы, часто расположенные позади относительно неэффективного отребья на передовой. Эту элиту снабжают лучшим оружием и лучше обучают, защищают самой дорогой броней, прочной, как экзоскелет муравья-солдата.
Больших рабочих привлекают машущие во все стороны конечности добычи, и они добросовестно отсекают каждую движущуюся ногу или антенну. Обессилевшую добычу, если только она не слишком неудобной формы (как богомол, например, которого муравьи разорвут на части), мелкие рабочие поднимают целиком. Однажды я видел, как муравьи уносят геккона без лап, что подсказало мне, что они взяли его живьем.
Расчленение обездвиживает, но не обязательно убивает. Перемещение животной добычи в безопасное гнездо прежде нанесения удара милосердия может снизить вероятность, что ее похитят соперники или смоет бурей. Оставляя добычу живой, муравьи также могут консервировать мясо (что-то в этом роде делают жалящие муравьи, парализуя свои жертвы)[78]
. Я узнал об этой стратегии однажды в Ботаническом саду, отняв безногую кобылку у мародеров, которые несли ее в гнездо. Я положил ее в банку и забыл о ней и только спустя два дня заметил, что культи ее ног еще дергаются. Ночью мне приснилось, что я был той беспомощной кобылкой, уносимой во внутренности гнезда, где меня переварят с пользой для муравьев их жадные до белка личинки.Ногохвостки
Муравьи-мародеры выходят в рейды, чтобы добывать трудноуловимую дичь, но массовое фуражирование помогает им добывать также и другие виды пищи. Слабо бронированные мелкие рабочие, хотя и не устрашают, проворны, и у них хорошее зрение. Я наблюдал, как сотни их добывают крохотных прыгунов[79]
, которые называются «ногохвостки» или «коллемболы».Ногохвостки – это кролики мира насекомых: быстро размножаются, многочисленны и чрезвычайно прыгучи. Как можно предположить по названию, они используют для прыжков «хвосты»[80]
. Если ногохвостка чувствует угрозу, ее «хвост», или вилочка (фуркула), в норме сложенная под телом, распрямляется вниз, подбрасывая насекомое в воздух.Прежде чем исследовать тактику муравьев-мародеров по ловле этих подвижных созданий, давайте сначала рассмотрим совершенно иной подход. Крохотный, ярко-рыжий муравей