Приключения техасского натуралиста

Вступая в доверительный контакт с коровой, я слышал вокруг негромкую жалобу свиней и протестующее фырканье привязанного теленка. Петух прекращал петь и начинал тихо клохтать, обращаясь к медлительным курам: «Ну же, ну же, время вставать!» И куры действительно слетали с насеста и следовали за своим господином.

Эта общность животных или, как называют ее биологи, биотическая колония, и тогда, и теперь составляет существенную часть жизни деревенских детей на маленькой ферме, где еще не все механизировано. Но с каждым годом таких детишек все меньше, как и животных, с которыми они могут общаться.

Деревенский ребенок в своем общении с животными наблюдает и еще нечто чрезвычайно важное. Это материнская любовь домашних животных к своему потомству. Забота и беспокойство, нежность и бесконечные огорчения — вот что видят дети, глядя на свиноматку с поросятами, собаку со щенками, курицу с цыплятами, овцу с ягнятами, козу с козлятами, кобылу с жеребенком, корову с теленком. Родительские чувства ежедневно укореняются в ребенке, глубоко воздействуя на его разум и чувства.

Бергсон вообще считает, что жизнь — это движение, совершаемое в природе материнской любовью. «Природа, — пишет он, — заставляет каждое поколение с любовью склоняться над следующим. Она демонстрирует нам, что каждое живое существо — это прежде всего факт дальнейшего развития».

Наше общение с животным миром в ранние периоды человеческой истории было гораздо более тесным и широким — человек входил в контакт со многими дикими животными. Приручению способствовала не столько их истинная тяга к человеку, сколько вера человека в нее. Разве можно подсчитать, сколько веков и сколько веры от него потребовалось, чтобы возникло искреннее межвидовое доброжелательство между ним и шакалом, одним из самых отвратительных зверей? Вера и бесконечное терпение привели к чуду. Преобразованный зверь — собака — теперь лижет человеку руку, а то и лицо, вызывая у него самые приятные эмоции.

Девять десятых всех рисунков в доисторических пещерах изображают животных. Те или иные человеческие сообщества малых или больших городов, отдельные фамильные кланы, люди богатые или бедные всегда соотносились с определенными видами животных. Вспомним священных гусей Рима, голубей Венеции, воробьев Лондона, стервятников Калькутты; сорок и попугаев в усадьбах знати, кошек и собак в лачугах бедноты. Этих и им подобных животных держат исключительно из привязанности, а сколько еще обитает вблизи человеческого жилья всякой живности, зависящей от человека! Во время раскопок Лондона периода Римской империи были обнаружены кости быков, свиней, овец, лошадей, коз и собак — из числа домашних животных; благородного оленя, косули, зайца и птиц — из числа диких. В кухонном мусоре было множество костей ворона, больше было найдено лишь костей домашней птицы в древнем Силчестере. Расчистив древнюю каменную стену на Крите (1500 г. до Р. Х.), на ней увидели растительный орнамент, а в центре его — кота: он приготовился к прыжку на птичку, пребывающую в радостном неведении об опасности.

Наше родство с живой природой столь глубоко, а наши эмоциональные связи с нею столь давни и сильны, что их внезапный разрыв грозит гораздо большими последствиями, чем мы думаем. И в самом деле, лишь давними историческими взаимоотношениями с нашими меньшими братьями можно объяснить нашу иррациональную привязанность к ним и наше стремление, несмотря ни на что, постоянно иметь их рядом.

Удивительно, что даже несентиментальные родители с чисто научным складом ума, жертвуя спокойствием и чистотой всего дома, позволяют детям заводить щенков. Не поразительно ли, что мы, вполне ученое поколение, игнорируем опасность заболевания пситтакозом (попугайной болезнью), держа у себя этих милых птичек. Более того, мы целуемся с ними! Сколько ни предупреждают эпидемиологи об опасности атипической пневмонии и других страшных последствий, голубям позволено обитать во всех жилых районах наших городов. Наше стремление к общению с животными выше соображений здоровья и удобств. В нас заложен инстинктивный страх угрожающей нам изоляции. С животным миром нас связывают древнейшие связи, и мы предпочитаем поддерживать их, несмотря на риск заболеть и просто бытовые неудобства, нежели переживать дополнительный нервный стресс. Пусть ваша кошка — носитель опасных микроорганизмов, но она — хранительница покоя в вашем доме, тем более если у нее есть котята.

Вопросы естествознания привлекают людей молодых и пожилых, рядовых любителей природы и интеллектуалов. Теодор Рузвельт и виконт Грей во время их единственной встречи в маленьком селении Тичборн в Хэмпшире провели несколько дневных часов из двадцати, отведенных на встречу, слушая пение птиц и обсуждая их с энтузиазмом школьников.