Вожак совершал ошибки. Но кто же не ошибается? А под конец он действовал отважно. И Этелелдра была права. Суждение, вторая опора, было важным, но его следовало использовать с большой осторожностью. Что она говорила? «Мы все — просто плоть и мех».
— Да все в порядке, — сказал Мати.
Не слишком много, но Пангур посмотрел на него с благодарностью.
— Ты должен руководить объединенными сообществами, — сказал он.
Мати решительно посмотрел на него и покачал головой:
— Нет, я за это не возьмусь. Ты — прирожденный вожак, Пангур, и с тобой мы в безопасности.
— Те, кому меньше всего хочется власти, частенько лучше всего для нее годятся, — возразил Пангур.
Кто-то уже говорил Мати об этом давно. Он попытался вспомнить.
Пангур улыбнулся:
— Однажды, когда ты станешь постарше, подозреваю, ты сможешь повести всех к лучшему будущему. Ладно, поживем — увидим, мой лорд.
Мати тоже улыбнулся. Новый титул смущал его.
— Пожалуйста, — попросил он, — зови меня просто Мати.
Над городом вставал рассвет: энергичные лучи солнечного света прорывались между домами, заглядывали в окна. Старик что-то бормотал во сне. Полоса света просочилась между занавесками у его кровати. Тихий шум внизу разбудил старика. Его рука сама собой дернулась к той стороне кровати, где обычно спала его кошка.
Но вместо пушистого меха пальцы коснулись холодной хлопковой простыни. И тут он вспомнил.
— Джесс, — вздохнул старик. — Моя милая Джесс…
Его глаза невольно наполнились слезами.
— Я просто старый дурак…
Он прижал ладонь к лицу.
Дверь спальни скрипнула — и старик вдруг услышал тихое звяканье колокольчика, ощутил под рукой шелковистый мех. Его глаза широко открылись.
Перед ним стояла маленькая пестрая, с белыми пятнами кошка.
— Я пришла, — мурлыкала она. — Пришла домой навсегда.
Старик нежно погладил ее по голове.
— Джесс, милая Джесс, — прошептал он. — Я так и знал, что рано или поздно ты вернешься ко мне.