Приключения Тигрового кота

Мать Мати оставила ему некий дар: воспоминания о детстве. Ее чары развеялись, сменившись образами, звуками и запахами первых дней жизни Мати. Он наконец вспомнил свой дом на границе пустыни и длинную извилистую реку, на берегу которой наблюдал за тем, как шумно плещутся водяные птицы. Он вспомнил, как вскарабкался на сосну, гонясь за большим черным жуком, а потом не знал, как спуститься. Даже теперь он словно чуял запах сосновых иголок и слышал воркование горлинок в тишине полуденной жары.

Он вспомнил, как гонялся за хвостом своей матери, и ее нежный взгляд.

Мати очнулся, вырванный из задумчивости. Пангур теперь обращался к нему. Жалобный плач прекратился. Кошки смотрели на Мати с почтением и благодарностью.

— Мати, пожалуйста, иди сюда, покажись двум сообществам, — сказал Пангур.

Смущенный Мати запрыгнул на пень рядом с вожаком. Воробей уселся неподалеку, его большая рыжая морда выражала радость и гордость, он оживленно мурлыкал. Посмотрев в глаза Мати, Воробей подмигнул. Мати благодарно кивнул в ответ и повернулся к Пангуру.

Пангур продолжил:

— Мати, ты пришел в наше сообщество как просто чужак из-за моря. Мы совсем не понимали, кто ты, ничего не знали о твоих предках или о том даре, которым ты обладал. А ты продемонстрировал храбрость и мудрость не по возрасту. Мы занимались мелкими местными дрязгами, а ты в одиночку одолел убийцу, подосланного Сюзереном. Ты спас нас и бесчисленное множество других от ужасной судьбы!

— Слушайте, слушайте! — выкрикнул Финк.

— Да здравствует Мати! — мяукнула Арабелла.

Их слова отразились среди кошек, точно эхо. Это смутило Мати. Разве Финк и Арабелла не были первыми среди тех, кто ругал его, считал никуда не годным? Да и некоторые другие, наверное, думали так же. Он переступил с лапы на лапу, смущенный вниманием.

— Я ничего бы не сделал без помощи других, — пробормотал он.

Он окинул взглядом сообщество, посмотрел на Воробья, Домино, даже на Бинжакса. А потом его взгляд устремился к Джесс, которая топталась за спинами, поодаль от других.

Пангур откашлялся.

— Мне выпала великая честь даровать тебе полный и достойный титул, чтобы твое имя отражало твою истинную сущность! — заявил он.

Кошки затихли, выпрямив хвосты, не издавая ни звука. Где-то вдали пел черный дрозд.

— Вот оно: король Мати Храбрый и Мудрый, повелитель Тигровых котов, — торжественно произнес Пангур.

Кошки немигающими глазами уставились на Мати, даже Воробей и Домино.

Это встревожило Мати. «Я ведь тот же самый, что был прежде, разве не так? — подумал он. — Во мне ничего не изменилось».

На мгновение он вспомнил, как стоял нос к носу с Мифосом, и напев духов, и жар, лившийся из его глаз, и ощущение полной веры в себя. Мати просто не понимал, откуда пришло это чувство. Он — защитник третьей опоры, духа, второго «я» каждой живущей на земле кошки. Тяжесть этой ответственности навалилась на него. А ведь ему теперь нести ее всю оставшуюся жизнь…

— Мы надеемся, что ты останешься с нами, — продолжал Пангур. — Здесь твой дом, и для нас большая честь делить его с тобой. Ты — наш король.

— Спасибо, — пробормотал Мати. Ему вдруг захотелось рассмеяться, но это было бы некстати. — Я останусь. Но как просто кот.

Пангур хотел было возразить, но Мати его перебил:

— Могу я с вами поговорить, сэр Пангур, наедине? У меня всего одна просьба, если можно…

— Но собрание еще не закончено… — начал черный кот, неуверенно оглядываясь по сторонам.

Мати снова охватило подозрение, что он нарушил какие-то правила. Однако Пангур спохватился. Он ведь теперь говорил не с каким-нибудь котенком, перед ним стоял король Тигровых котов, обладающий беспримерной силой.

— Простите, милорд… это что-то срочное?

— Да, — подтвердил Мати.

Пангур кивнул и повернулся к кошкам:

— Друзья, вы, надеюсь, простите меня и короля Мати, если мы удалимся на минутку.

Они немного отошли в сторону.

— Пангур, сэр… — начал Мати.

— Сэр, вы больше не должны называть меня «сэр», это неправильно! — воскликнул Пангур.

Мати оглянулся на кошек и на ту пеструю маленькую кошечку с белыми пятнами, с красным ошейником, которая сидела на расстоянии в несколько хвостов от всех остальных. И поспешил продолжить:

— Пангур, мне хотелось бы рассказать вам о Джесс…

— Я уверен, батраки постараются выдрать с корнями и одуванчики, и паслен, — сказала Трильон. — Они считают их сорняками. Им нравятся только тюльпаны и розы.

— Наверняка постараются, — хихикнул Воробей. — Но борьба их тщетна. Мы, кошки, тоже как эти сорняки в своем роде.

Кошки сидели вокруг него, обмениваясь смущенными взглядами.

— Как это, Воробей? — спросил кот по имени Торко, из Канксов.

— Ну, разве мы не наполовину домашние, а наполовину дикие? Пробираемся в города, селимся везде, где только есть место. Нас невозможно выследить. И им никогда от нас не избавиться!

Кошки весело засмеялись.