Приключения Тома Сойера

Том хорошо понимал, что с ведьмой особо не потягаешься, и, впав в уныние, сдался. Однако тут ему пришло в голову, что хорошо бы хоть выброшенный им шарик найти, и он приступил к усердным поискам. Но и этот шарик будто сквозь землю провалился. В конце концов, Том вернулся к сокровищнице, встал точно на то место, на каком стоял, когда выбросил шарик, достал из кармана другой и метнул его тем же манером, произнеся при этом:

— Брат, иди ищи брата!

Он проследил за шариком, подошел туда, где тот упал, огляделся. Нет, похоже, шарик не долетел до правильного места — или перелетел его. Том предпринял еще две попытки. Последняя увенчалась успехом — шарики оказались лежащими в футе один от другого.

И в этот миг к Тому прилетел по зеленым тропам леса звук игрушечной жестяной трубы. Он торопливо сбросил куртку и штаны, препоясался одной из подтяжек, развел ветки росшего за гнилым стволом куста, в котором были укрыты грубой работы лук и стрела, а с ними сооруженный из рейки меч и жестяная труба и, сцапав все это, прыжками понесся прочь от куста, босой, в развевающейся рубашке. Затем он, остановившись под огромным вязом, протрубил ответный сигнал и, привстав на цыпочки, опасливо высунул голову из-за ствола вяза, и начал озираться по сторонам. При этом он негромко произнес, обращаясь к воображаемой шайке:

— Держитесь, мои славные товарищи! Сидите в засаде, пока я не протрублю.

Вскоре из леса выступил Джо Харпер, так же легко одетый и тяжело вооруженный, как и Том. Том окликнул его:

— Стой! Кто ты, вступивший в Шервурдский лес без моего дозволения?

— Гай из Гисборна, ни в чьих дозволениях не нуждающийся. А кто ты, осмелившийся… осмелившийся…

— Осмелившийся держать здесь речи столь наглые, — подсказал ему Том, ибо говорили они «по книге», заучив наизусть каждое слово.

— Кто ты, осмелившийся держать здесь речи столь наглые?

— Кто я? Я Робин Гуд, о чем скоро проведает твой жалкий труп.

— Так ты и есть тот знаменитый лиходей? Что же, я рад буду поспорить с тобой о дозволеньях для тех, кто желает пройти этим славным лесом. Иду на ты!

Оба схватились за деревянные мечи, побросали всю остальную оснастку на землю, встали, ступня к ступне, в боевые позиции, и приступили к серьезному, продуманному поединку: «два удара один, два удара другой». Спустя недолгое время Том сказал:

— Что ж, если ты изучил все приемы врага, так бейся живее!

И они начали «биться живее», пыхтя и потея. Наконец, Том крикнул:

— Ладно, падай! Падай! Чего ты не падаешь?

— Вот еще! Сам бы и падал. Тебе-то потуже моего приходится.

— А это ничего не значит. Как я могу упасть, если этого нет в книге? Там сказано: «И он, наотмашь ударив слева, поразил злосчастного Гая из Гисборна в бок». Так что поворачивайся ко мне левым боком, и я тебя поражу.

С авторитетами не поспоришь — пришлось Джо повернуться, получить удар наотмашь в бок и упасть замертво.

— Ну ладно, — сказал он, вставая, — теперь давай я тебя убью. Так будет по-честному.

— Погоди, так нельзя, этого же нет в книге.

— Паршивая, значит, книга, вот и все!

— Хорошо, Джо, послушай, ты можешь немного побыть братцем Туком или сыном мельника Мачем и отлупить меня боевым шестом, а хочешь, я побуду пока Шерифом Ноттингемским, а ты Робин Гудом — вот ты меня и убьешь.

Джо это предложение устроило и он совершил все названные подвиги. Затем Том снова стал Робин Гудом и стал помирать, оттого что сила его истекла вместе с кровью из раны, за которой дурно ухаживала вероломная монахиня. После этого Джо, изображая всю шайку рыдающих разбойников, скорбно отволок Тома в лес, вложил лук в его слабеющие руки, и Том произнес: «Где падет эта стрела, там и похороните злосчастного Робин Гуда под зеленеющим древом». А затем пустил стрелу и упал навзничь и, глядишь, умер бы насовсем, если б не угодил при паденье в крапиву, отчего и вскочил с земли с неприличной для покойника прытью.

Наконец, мальчики оделись, попрятали свое снаряжение и направились к городку, горько сетуя дорогой о том, что разбойников больше нет, и гадая, чем способна современная цивилизация искупить эту потерю. И оба сошлись на том, что лучше провести один год разбойником Шервудского леса, чем всю жизнь — президентом Соединенных Штатов.

Глава IX Кладбищенская трагедия