Приключения Тома Сойера

Она вернула куртку в чулан, постояла с минуту, раздумывая. Дважды рука ее снова тянулась к куртке и дважды отдергивалась. Но, наконец, тетя Поли протянула руку в третий раз, укрепив свою решимость мыслью: «Это благая ложь — да, благая — и она ничуть меня не огорчит». Старушка залезла в карман куртки и миг спустя уже читала сквозь слезы слова, которые Том написал на коре, и говорила себе: «Вот теперь я прощу моего мальчика, даже если он совершит миллион грехов!».

Глава XX Том спасает Бекки от порки

Что-то, присутствовавшее в поцелуе тети Полли, сняло подавленность Тома, как рукой, на сердце у него снова стало легко и весело. Он направился к школе и в самом начале Луговой улицы удача свела его с Бекки Тэтчер. А поскольку настроение Тома всегда определяло его поступки, он, ни секунды не поколебавшись, подбежал к ней и сказал:

— Сегодня я вел себя очень гадко, Бекки, и жалею об этом. Я никогда, никогда больше так не поступлю, до конца моих дней — прости меня, ладно?

Девочка остановилась и смерила его презрительным взглядом:

— Спасибо, что не стали навязывать мне ваше общество, мистер Томас Сойер. Я с вами больше не разговариваю.

И, тряхнув головой, пошла дальше. Тома ее слова огорошили до того, что ему не хватило даже присутствия духа сказать: «Ну и наплевать, мисс Воображала!», а когда он собрался с мыслями, подходящее для такого высказывания время было уже упущено. Поэтому Том не сказал ничего. Но разозлился ужасно. В школьный двор он вступил, помрачнев пуще прежнего, жалея, что Бекки не мальчишка, и воображая, как бы он тогда ее отмутузил. Столкнувшись с ней во дворе, он произнес пару язвительных слов. Она выпалила в ответ, нечто под стать им и разрыв детей стал окончательным. Негодование Бекки ощущала такое, что ждала и дождаться не могла начала урока, уж больно ей хотелось увидеть, как Тома высекут за испорченный учебник. Если ее и посетило ненадолго желание разоблачить Альфреда Темпла, то теперь оно сгинуло, не оставив и следа.

Бедная девочка, она и ведать не ведала, какие неприятности ждут ее в самом что ни на есть близком будущем. Учитель, мистер Доббинс, достиг средних лет, так и не удовлетворив своих честолюбивых устремлений. Главным из них было желание стать врачом, однако бедность распорядилась так, что выше положения учителя в захудалом городишке подняться ему не удалось. Каждый день он доставал из своего стола некую загадочную книгу и, если никто из учеников не отвечал в это время затверженного урока, углублялся в нее. Книгу свою он держал под замком. Не было в школе ребенка, не мечтавшего заглянуть в нее хоть краешком глаза, однако такой случай никому еще не представился. У каждого мальчика и у каждой девочки имелась теория касательно ее содержания, но ни одна из них не походила на другую, а факты, способные подкрепить хоть какую-то, отсутствовали. Теперь же Бекки, проходя мимо стоявшего у самой двери класса учительского стола, заметила, что из ящика его торчит ключ! Какая бесценная удача! Она огляделась вокруг — никого не увидела и в следующий миг уже держала книгу в руках. Титульный лист: профессор Такой-то, «Анатомия», — ничего ей не сказал, и Бекки перелистнула страницу. И сразу же увидела прекрасно награвированный и расцвеченный фронтиспис — изображение совершенно голого мужчины. Но тут на книгу легла тень, это Том Сойер, вступив в класс, тоже увидел картинку. Бекки схватилась за книгу, чтобы захлопнуть ее, и, себе на беду, разодрала картинку почти до середины. Она бросила книгу в ящик стола, повернула ключ и закричала в стыде и страхе:

— Том Сойер, как вам хватает низости подкрадываться к людям и подглядывать, на что они смотрят?

— Откуда ж мне было знать, что ты на что-то смотришь?

— Стыдитесь, Том Сойер, вы же знаете, что донесете на меня, и что мне тогда делать, о, что мне делать? Меня высекут, а меня никогда еще не секли.

Бекки притопнула ножкой и прибавила:

— Ну и ладно, хотите подличать, пожалуйста! Я тоже про вас кое-что знаю. Вот подождите, увидите что с вами будет! Гадкий, гадкий, гадкий! — и, восклицая так, Бекки выскочила из класса.

Том постоял немного, озадаченный ее вспышкой. А затем сказал себе:

«Удивительная, все-таки, дура! Не секли ее никогда! Тоже мне, невидаль, порка! Девчонки они все такие — неженки и трусихи. Я-то, конечно, ничего старику Доббинсу не скажу, найду, как с ней поквитаться, и без такой подлости, да толку-то! Старик Доббинс спросит, кто порвал его книгу. Никто не признается. И тогда он проделает то же, что и всегда, — начнет спрашивать каждого по очереди и, когда дойдет до нее, поймет все и без ответа. Девчонок же вечно лица выдают. Твердости характера, вот чего им не хватает. И ее высекут. Да, положение у Бекки Тэтчер безвыходное.»

Том поразмыслил еще немного и добавил:

«А, ладно, если бы я в такую передрягу попал, она бы только обрадовалась — вот и пусть теперь узнает, где раки зимуют!»