Приключения трех смельчаков

И не успел он так сказать, как варакушка, усевшись на самую макушку мачты, защебетала ласточкой. Потом перешла на короткую трель жаворонка. Затем посыпались простые коленца зеленушки, потом коноплянки…

А после всего она загалдела так, словно на плотик села целая стая непоседливых галок.

Тушканчик выскочил из-под навеса и стал во все глаза смотреть на птицу-артистку. Хвост у него шевелился, а усы смешно подрагивали.

Варакушка припустила еще азартней.

Не останавливаясь на одном, не боясь сумятицы, еще искуснее начала перескакивать с одного голоса на другой. Словно дразня кого-то, зацификала большой синицей, потом щеглом. И пошла, пошла…

Скворушка не удержался и тоже пустился напропалую: сначала чирикнул воробьем, потом крикнул чечевицей, затем петухом…

После такого и тушканчик пустился в пляс, размахивая кисточкой своего длинного хвоста. Изредка он повизгивал, как котенок. Иногда глухо похрюкивал.

— Вот артисты! Расхулиганились на мою голову, — не в силах сдерживать улыбку, пробурчал капитан Боря.

Потом, протирая на ходу большие очки с белой веревочкой, пошел под навес за толстой книгой, в которой написано про белую цаплю.

А артисты продолжали веселиться.

И было похоже, что на плотике по реке плывет целый оркестр.

Такая стояла разноголосица.

Рассудительный крот

Радвигалась прошлогодняя трава под вязовой веткой, на которую только что сел скворушка Сережа, и кто-то прополз, приподнимая слой листвы.

Сережа огляделся. Вся полянка была усеяна земляными бугорками.

Один из них, самый свежий, начал вздрагивать. Через минуту, пробив дырку в дерне побольше, щурясь на свет маленькими, как маковое семя, глазками, под ласковыми лучами вечернего солнышка появился зверек.

Он весь день трудился. Передними короткими и сильными лапами, похожими на ласты с когтями, рыл землю. Головой выталкивал ее наружу.

Каждый раз, когда нора удлинялась, он пробивал дыру и делал новый бугорок.

— Ты кто? — спросил скворушка.

Незнакомец повел носом и принюхался. Он плохо видел.

— Я — крот Коля, — настороженно ответил зверек и смешно помотал своим похожим на бур, вытянутым в хоботок носом. Им он, вклиниваясь в землю, делает свои ходы. — А ты кто?

— Сережа, — ответил путешественник, с большим интересом глядя на своего нового знакомого.

Он ему понравился. Меховая шубка его выглядела празднично. Мех цвета черного бархата был будто старательно подстрижен и прилизан.

Даже не верилось, что в таком наряде можно делать тяжелую земляную работу.

— А что ты делаешь под землей? — спросил Сережа.

— Как что? — удивился такому наивному вопросу крот Коля. И важно ответил: — Живу. Рою ходы и так добываю себе пропитание: червей, личинок разных. Меня зовут пахарем подземелья. Я горжусь этим.

— Зачем ты делаешь такую трудную работу чтобы пообедать? Я тоже питаюсь червями и личинками, еще всякими семенами. Зачем их искать под землей? Они везде: на листьях, в воде, в песке. Только собирай! Пойдем к нам на плот. Мы плывем в Африку. Ты похож на нашего капитана бобра Борю. Такой же основательный. Только он любит воду, а ты — землю.

Коля услышал про Африку и нисколько не удивился.

— Нет, — совсем не грустно ответил он, — я не могу, как ты добывать себе пищу. У меня нет такого красивого и длинного клюва, как у тебя. И нет крыльев. Поэтому я не такой быстрый и ловкий!

— Я буду тебе помогать, — предложил Сережа. — Зато столько увидим! Моя мечта: встретить колибри и белого журавля! А у тебя есть мечта?

Крот будто не слыхал последних слов скворушки.

— А друзья у тебя есть? — допытывался Сережа.

— Какие могут быть друзья под землей? У меня кругом одни враги: хорек, ворона, сова, ласка, гадюка. Всех не перечесть.

Он зло зафыркал.

— Все-таки Африка — это такая удивительная страна! Поплыли с нами! — не унимался скворушка.

Маленькие глазки крота заблестели, он произнес:

— Я очень люблю мокриц! Они есть в Африке?

— Не знаю, — задумавшись, ответил Сережа, — там много песка. И очень жарко…

Глазки у крота стали скучными:

— У меня хороший слух, по очень плохое зрение. Я не увижу ни белого журавля, ни колибри. Значит, нет смысла плыть так далеко, — ответил рассудительно крот. — Африка мне не нужна, правильно?

— Ты, кажется, верно говоришь, — подумав, ответил Сережа. — Но ведь тоскливо жить всю жизнь под землей!

— А вот и нет! — сказав так, крот скрылся в своей норке. Высунув мордочку на свет, добавил:

— Не обижайся. Я готов с тобой дружить. Но мы — разные. Мне под землей интереснее.

Везунчик

Вечером пошел дождь, и сделалось сразу темно.

Дрозд лежал на сырой земле, и под каждым кустом ему мерещилось недоброе. Он промок до последнего перышка и замерз. Совсем не спал прошедшей ночью.

Попробуй поспать, когда над головой, как заведенная, кричит маленькая, но такая настырная сова-сплюшка: — Сплю! Сплю! Сплю!

А сама все никак не заснет. И другим не дает.

Накопен-то под утро сплюшка замолчала. То ли уснула, то ли затаилась, боясь появления дневного света.