Самого древнего и умного из демонов, приблизившегося к порогу своего пятисотлетия, звали Зуфрелоноделисталиэль, но история эта началась, когда его звали короче: Зуфрел, и он был учащимся паркола, очень юным, почти как Тан сейчас. И дружил с человеком из высшего мира. Как они умудрились близко познакомиться и подружиться – дело десятое, но парни были приятелями не разлей вода: шебутной демонёнок (Вера хорошо представляла себе юного Старейшего после тесного общения с друзьями Тана) и мечтательный, меланхоличный и вдумчивый, как все высшие, Сайкор. Друзья не слушали предостережения мудрых взрослых, молодости свойственно верить в лучшее и в собственную уникальность. Они общались, спорили, вместе посещали низшие миры, не всерьез ссорились и быстро мирились, в общем, вели себя как все прочие друзья во Вселенной. Зуфрел постепенно удлинял свое имя, и учеба давалась ему проще, чем остальным, ведь лучший друг щедро делился с ним своим теплом. Прошли годы, десятилетия, столетия. Зуфрел достиг уровня
Однажды (все печальные истории включают в себя это слово) приключилась беда с одним дифференцированным нижним миром – его население развязало войну, которая в итоге привела к разрушению их планеты и гибели почти всего населения. Почти всего – потому что Сайкор успел вмешаться, привлек к себе все чистые сердца того гибнущего от собственных противоречий мира, и перенес несколько десятков тысяч человек на сотворенную им планету. Эту планету можно было смело назвать раем, она создавалась специально для тех людей, как награда за все перенесенные ими страдания в родном почившем мире. Сайкор был одним из самых молодых творцов миров и наивно надеялся, что в идеальном мире, в котором можно жить без забот, где земля сама, без всякого труда, прокормит и напоит, где звери покорны слову человека, а деревья и почва родят вкуснейшие плоды, эти чистые душой и сердцем люди быстро разовьются в высшую расу и будут жить в гармонии с универсумом. Он, конечно же, ошибался. Отсутствие необходимости добывать себе хлеб насущный и противостоять агрессии окружающего мира толкнуло людей не к прогрессу, а к быстрому регрессу, который стал очевиден уже в третьем поколении переселенцев. Сайкор ужаснулся. Помочь спасенным в сохранении их душ стало его главной жизненной задачей, он готов был пожертвовать собой, но помочь этим людям встать на верный путь.
– Подожди, – остановила рассказчика Вера, – но у него же была любимая жена, дети – как же он решил пожертвовать собой и оставить их? Как не подумал о чувствах любимых людей?!
– Не о том сейчас речь, – пожал плечами демон и продолжил рассказ…
Сайкор придумал способ моментальной эволюции того малого сообщества людей в высшую расу, но основой его метода была энергия, огромное количество душевной энергии! А где же ее взять, как не у хранителей, верно? И Сайкор пришел в Элеор к своему другу и запомнил все сложнейшие пароли, что защищали систему от чужого вторжения. Более того – он усыпил его, так как система безопасности требовала присутствия ответственного хранителя на рабочем месте. Он и присутствовал – в бессознательном виде – пока Сайкор перенаправлял от его лица все нити конгруэнтности к своей планете и вливал весь необъятный запас энергии в один-единственный мир, став проводником и якорем этого потока. Тогда содрогнулся весь сектор Вселенной… Сайкор выгорел дотла, у ног Старейшего остался лишь его прах, самого Старейшего затаскали по Судам за грубейшее нарушение всех норм и правил, но люди на планете Сайкора действительно стали высшей расой. Этот уникальный опыт много десятилетий спустя пытались повторить, но безуспешно, он так по сей день и назывался «феноменом Сайкора». Представитель высшей расы пожертвовал собой ради других, что никого не удивило, но нейтральные расы перестали верить в дружбу с высшими. Поступок Сайкора они расценили как предательство. Правда, в этом мнении нейтральные расы были одиноки, остальные говорили о великой жертве.
– Знаешь, впредь можешь называть меня низшей человечкой, я не обижусь, – всхлипнула Вера. – Как говорят друзья Тана – это официальный термин, не унижающий достоинство человека. Квазик, у меня нет и не будет достаточно великой цели, ради которой я могла бы отречься от тебя и причинить тебе боль.