Приключения в междумирье. Ошибка бабушки

– Позвольте мне всё верно объяснить, глава Ортель! – вышел из общего строя тот мальчик, с которым Вера познакомилась в пустыне. – Наша гостья так расстраивалась, что мы не соответствуем ее представлению о том, какими должны быть дети, так горько плакала, что мы дружно решили соответствовать. Мы не могли смотреть, как она убивается!

«А-а-а-а-а….» – возникла новая одинокая мысль в голове ошарашенной Веры. Никогда за всю свою жизнь она не чувствовала себя настолько глупо. Они такие лицемеры или она – убогая человечка?!

– Ясно. Уважаемый Амирелоноделисталиэль, спасибо за ваш труд, если мы можем хоть как-то еще помочь вам в расследовании – всегда обращайтесь.

Ортель любезно поклонился хранителю миров, обозначая таким образом свою горячую надежду на скорейшее завершение его официального визита. На Веру он бросил раздраженный взгляд и не очень убедительно заверил ее, что рад знакомству. Ой, подумаешь: церемониальный шар ему сломали, детишек подраться заставили, шоколадом заляпали – это такие мелочи! Хм… кажется, она совсем недавно думала о чем-то похожем. Ладно, зато он молчит о намерении оставить ее в своем мире! И о разрыве договора с демоном помалкивает, наоборот – кажется, уже мечтает, чтобы тот поскорей забрал свою ильмиру. В этом мире ангелов сегодня акция: спихни человечку демону и получи тишину и покой в подарок!

Таисхали Вера покидала со смешанными чувствами. Эти высшие либо в самом деле ангелы во плоти, либо очень мутные ребята. Жизненный опыт настойчиво нашептывал ей, что второе вернее.

Летя в объятиях демона в золотистом туннеле, Вера озвучила свои сомнения:

– Почему ты не рассматриваешь предположение, что этого юношу убил кто-то из высших?

– Я еще не окончательно лишился здравого рассудка и не способен на столь причудливые предположения, – сказал, как отрезал, Квазик. Он с момента отлета был хмур, молчалив и задумчив.

Веру в который раз захлестнуло обидой, желание помочь советом увяло на корню. Хамство – генетически обусловленная особенность демонов? Почему он так пристально на нее смотрит, словно просверлить взглядом хочет?

– Хотела напомнить тот известный факт, что чаще всего убивает кто-то из своих же, – холодно сказала Вера и отвернулась.

Но ее развернули, а взгляд Квазика по пронизывающим свойствам приблизился к рентгену:

– Ты много знаешь об убийствах? Откуда?

Спросил и смотрит, как на Джека Потрошителя, случайно сознавшегося в содеянном. Кажется, если она сейчас признается в десятке зверских убийств, то ей поверят на слово! Что происходит, хотелось бы знать?!

– Оттуда. В книгах читала, в фильмах видела, – ответила Вера и снова отвернулась.

Ее оставили в покое, но хмурый взгляд Квазика продолжал жечь затылок.

Амирелоноделисталиэль смотрел то на крутящиеся в хороводе звезды, то на прижавшуюся к нему хрупкую женщину и размышлял, что эта ильмира умудрилась проникнуть во все сферы его жизни, во все мысли, все заботы. Она и в расследовании преступления помогать ему хочет! Самое дикое, что нестерпимо хочется и впрямь посоветоваться с ней и по поводу убийств, и по поводу внезапного наплыва агрессивной нежити во всех ближайших секторах Вселенной. Почему-то кажется, что эта человечка могла бы дать вполне разумный и дельный совет, заметить то, чего не смогли увидеть все хранители миров самого высокого уровня. Само собой, это ему только кажется.

Как нежно она ему улыбается при встрече, как смотрит ласково. Поцеловала его сегодня, что совсем уж невероятно. А про то, какие страсти в нём кипели, пока Вера воображала шоколад, – и вовсе вспоминать не стоит! Желание коснуться этих нежных губ и ощутить на них сладкий, тающий вкус в какой-то момент сделалось почти нестерпимым… Складывалось впечатление, что его умело опутывают невесомыми и невидимыми, но очень прочными нитями. Больше же всего страшило собственное желание запутаться навечно в этих теплых, душевных сетях. Ему следует почаще вспоминать мудрые слова Старейшего, что он – представитель нейтральной расы, он не из тех, кого одаривают душевной привязанностью, дружбой и преданностью другие расы. Да, всех хранителей миров неудержимо притягивает к себе теплый свет чужих душ, но этот свет, как яркая комета, запросто уведет за собой в чернильную мглу беззвездного пространства на долгие столетия, оставив лишь горькую память о согревавшем когда-то тепле. Он напрасно допускает мысли, что человечка искренне симпатизирует ему и согласна на близкие душевные отношения с демоном-хранителем, – всё это ему только кажется.

Ему не нужна кратковременная иллюзия душевной привязанности Веры, взятая взаймы на очень короткий срок! Старейший прав, утверждая, что низшие могут быть весьма коварны и способны изобразить те чувства, которых и в помине нет. С другой стороны, если уж Вера умудрилась пройти официальную церемонию в высшем мире, если уж сам Ортель признал наличие в ней душевности, существование живой, чувствующей души, то как она вообще попала в договор?! Надо бы как следует проверить еще раз ее планетку: в ситуации с его человечкой где-то закралась ошибка.