Приключения в междумирье. Ошибка бабушки

– А по каким причинам эти ильмиры решили уйти, а? – тут же подбоченилась Вера. – По сильфидам их мужчина бегал? Низшей расой попрекал? Ожидал, что она будет вечно беременной, босиком и на кухне? От хорошей жизни ни одна женщина еще не сбегала!

Квазик хмуро посмотрел на нее. Лицо его ожесточилось, углубились складки, идущие от крыльев носа к уголкам тонкого рта, шрамы стали более выпуклыми и снова напомнили Вере живых змеек. М-да, не Ален Делон, но это мелочи, зато как с дикарями и кронтами дерётся!

– Причина побега очевидна, – мрачным голосом заговорил Квазик и с усилием провел ладонью по лицу, словно стремясь стереть с него черные шрамы и спрятать клыки. – Как только внешность ильмира начинает меняться, от него сбегают не только сильфиды, но и представительницы низших рас, а всю жизнь носить личину, не снимая, невозможно – она требует больших энергетических затрат. Ты понимаешь, что если останешься, то твой ильмир будет становиться все ужаснее и ужаснее на вид? Как ты на это отреагируешь?

Вера опять запуталась. Пожизненная личина? Внешность еще будет меняться? А сейчас-то внешность настоящая или нет?! Может, она опять не поняла выражение «истинный облик»? Так, быстро проясняем ситуацию, так как лингва, зараза, сведений опять не дает! Словарь звездной статистики она ей закачала – лучше бы рассказы про жизнь хранителей сборником выпустила! И с чего это Квазик в третьем лице о себе заговорил?

– Так: внятно, четко и по порядку. Как и в каком возрасте меняется внешность хранителя миров? – спросила Вера.

Что сказать – стандарты красоты у человекоподобных рас мало отличались от земных, и если высшие расы к внешним данным относились равнодушно (как и положено высшим, они ценили внутреннее содержание больше его упаковки), то нейтральные и низшие расы панически боялись уродливого образа взрослых хранителей миров, что Вера уже наблюдала на примере одной сильфиды, обнаружившей хвост у своего кавалера. Так как договора на продление рода хранители заключали не с высшими, то проблема красоты (вернее – ее отсутствия) была для них фундаментальной, так как развлекаться с сильфидами можно было и в личине, а вот ребенка завести – увы и ах, только в истинном виде, а его ни одна трепетная сильфида в момент близости перенести не сможет.

Как же быть, если в своей собственной расе пары не нашлось? Ответ: женить как можно раньше! Не поняли? Объясняю!

Рождались хранители миров милейшими созданиями на свете, наподобие рафаэлевских ангелочков, и в юном возрасте были необычайно прелестны. И оставаться бы им на всю жизнь красавцами писанными, если бы не стремление учиться и достичь всяческих званий и уровней до али и эль включительно. Опять не поняли?

Суть в том, что по отношению к своим созданиям изначальная материя повела себя не как добрая мать, а как зловредная ведьма-мачеха из детской сказки, и наделила хранителей одной пренеприятнейшей особенностью: чем умнее становился хранитель (или хранительница, бедные их девушки!), тем страшнее становился его внешний вид. На третьем курсе паркола (или третьем этапе, как принято было говорить здесь) начинали появляться первые шрамы-заклинания, потом прорезались мощные клыки, удлинялись и постепенно чернели глаза (от рождения имевшие самые разнообразные цвета), появлялись рога и начинал расти хвост, а к окончанию паркола формировалась и боевая ипостась. Если хранитель после окончания паркола продолжал заниматься наукой и умнеть, то ситуация с «миловидностью» становилась все хуже и хуже…

– Погоди, – затрясла головой Вера, – ты хочешь сказать, что чем хранитель умнее, тем он страшнее?!

– Да, здесь имеется прямая зависимость, – раздраженно ответил Квазик, отворачиваясь от землянки, с нездоровым любопытством уставившейся на его лицо.

– Ты упоминал утром, что тебе двести пятьдесят лет. Живете вы до пятисот, то есть, ты станешь еще… гм-м-м… умнее с возрастом?

Квазик кивнул и Вера слегка поежилась. Действительно – как она отреагирует на такое специфическое поумнение?

«Ничего, привыкну! Я же давно решила – с лица не воду пить, а русские бабушки не отступают от своих принципиальных решений из-за незначительных трудностей, нам надо подавать внукам пример твердости в своих убеждениях. Интересно, правда, насколько критичным будет ухудшение…»

– Хотелось бы взглянуть на умнейшего представителя вашей расы, – неуверенно промямлила Вера, фантазия которой пасовала перед задачей представить человекоподобное лицо страшнее, чем у хмурого Квазика. – Для тренировки нервной системы, так сказать.

– Увидишь. Накопилось слишком много противоречий. Критически много! Мы немедленно отправляемся с тобой в Элеор.

Не спрашивая по этому поводу мнения низшей человечки, Веру подхватили на руки и закружили в очередном трансгрессионном туннеле. А-а-а-а!!! Не надо так кувыркать и трясти, человечке станет плохо-о-о-о!!!

Глава 25. Встречи в Элеоре