- Не-а, - отозвался Птицын, тщательно, словно в подполье, маскируясь в своем гнезде.
- Он там жить собирается? - спросил я.
- Нестись хочет. Давайте отойдем. Это бывает для него мучительно.
Мы отошли. Мне пришла в голову мысль, нельзя ли этой революционной ситуацией воспользоваться в своих целях.
- Когда планируете начать? - спросил я.
- Сексуально-экономическая ситуация как раз вполне подходящая. Остается дождаться благоприятной фазы луны. Но непременно начнем уже в октябре.
Сегодня какое? Я попытался вспомнить число, но в голове все настолько перемешалось, что все числа начисто выветрились. Я был уверен лишь в том, что месяц - октябрь. Значит, вот-вот.
- Нам даже ничего не надо выдумывать заново, - продолжал Маргулис. - Опыт двух революций - Октябрьской и Французской нами заимствован и переосмыслен. Ошибки учтены. Все французские лозунги - хотя они и с прононсом - подходят и нам. Но то, что француз произносит себе в нос - мы говорим открыто. Сексуальная свобода! Сексуальная справедливость! Сексуальное равноправие! Как видите, теоретическая часть вам довольно знакома, не правда ли? И состоит в ближайшем, почти плагиативном родстве с той, что известна из курса истории. Но мы в этом деле и не претендуем на оригинальность. Широким массам нас так проще понять.
Он еще долго рассуждал о теоретическом родстве социальной и сексуальной революций, приводя поразительные аналогии и пародийные параллели. Выходило забавно.
- А главное, - горячо продолжал он, - эротическая платформа партии легкодоступна для всех умов и позволяет наиболее тесно на ней сплотиться. Эротическое учение легкодоступно. Каждый носит в себе эту искру. Из искры возгорится пламя, если ее умело раздуть. Надо держаться вместе. Вместе мы - масть. И большевики, и меньшевики и эсеры.
- Эсеры?
- Средний, так сказать, размер. На первых порах можно привлечь и наиболее ярких представителей сексуальных меньшинств. Передовые педерасты могут поднажать с тылу. Главное - не замыслить идею излишним теоретизированием. И откладывать нам никак нельзя. С чего, спрашиваете, начать? - Я не спрашивал, но он, тем не менее, ответил на им же поставленный вопрос. - А Великая Октябрьская Социалистическая Революция (ВОСР) - с чего начиналась? С выстрела. Наша ВОСР тоже начнется с выстрела. Я уже присмотрел ТТ.
- У кого? - живо поинтересовался я.
- У ваших палачей, маркиз.
- Только не делайте из этого гражданской войны, - попросил я. - Зачем ненужные жертвы?
- Мы сумасшедшие, но не глупые. Но революция не бывает без жертв, как дым без огня, как огонь без любви. К тому же, - добавил он, - плюс-минус пара покойников на правоте нашего дела не отразится никак.
Я спросил, выбрали ли уже предводителя.
- Думаю, какой-нибудь ефрейтор или еврей, - сказал он и скромно потупился.
- Так вы были ефрейтором! - догадался я. Вот откуда у него задатки лидера. - Значит, возглавите вы?
- При условии, что вы будете нашим знаменем.
- А нельзя ли меня другим знаменем заменить?
- Нашему Саду нужен маркиз, - сказал Маргулис, твердо глядя мне прямо в глаза.
На это мне возразить было нечего. Так я стал их знаменем, о чем тов. Маргулис пообещал в скором времени оповестить всех.
Немного позже, мучаясь ролью, навязанной мне, я поинтересовался, нельзя ли прийти к власти мирным путем, используя парламентские методы и возможности демократии, как то: подкуп, шантаж, компромат э сетера.
- Чем мы и занимаемся, - сказал Маргулис, - сочетая подпольную работу с работой на поверхности.
- Как вам это удается, - спросил я, - не покидая территории клиники?
- Учимся работать подпольно у большевиков. Они тоже не очень-то в Россию совались, предпочитая осуществлять свою деятельность в Лондоне или Цурихе. Извиняюсь, Цюрихе, - поправился он. - Мы хоть и живем изолированно, но слухами пользуемся. А то и сами распускаем их. Вы, верно, о падишахе слышали?
Вот, значит, откуда слухи брались. Змейками распускались и расползались по городу. Я кивнул:
- Интересный слушок.
- У нас на воле свои информаторы и распространители слухов и наших идей. Кроме того, есть и другие способы сношения с внешним миром.
- Откуда у вас деньги на деятельность? - поинтересовался я.