Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга) (СИ)

-Еще недолго! Наше спасение близко! Не жалейте лошадь, Джулия!

У маркизы начала уже кружиться голова от петляния по лесу, когда внезапно старые буки распахнули свои плотные желто-алые объятия, открыв вдали романтические обветшалые стены старого аббатства, опоясанные засохшим уже плющом.

-Недаром я окончил семинарию! - удовлетворено произнес де Арамисец. – Я знаю все монастыри округе. В том числе и женские! Вперед, душа моя!

Как стрелы пронеслись они по вымощенной камнями дороге к огромным воротам. После требовательного стука им открыли и разрешили проехать внутрь. Заскочив во двор и заперев двери на огромный засов, они оказались еще перед одной, более низкой, но и более древней стеной. Крошечной старая монахиня в черном одеянии преградила им дорогу. Ее сморщенное лицо дрожало.

-Зачем вы пришли, дети мои!? – спросила она неприветливо. Особенно неприязненно она оглядела мужчин. –Нас не касаются дела в миру!

-Матушка, - смирено обратилась к ней Жули. Ей казалось, что она быстрее мужчин может понравится суровой монахине. - Только в этих стенах в наш век можно найти чистоту и справедливость. Приютите нас, умоляю вас.

В ворота забарабанили, но стук сквозь толстые стены, предназначенные для защиты даже от королевских войск, доносился глухо и невнятно, словно аббатство Монтивийер был заключено в волшебный магический круг.

-Матушка, не оставьте несчастных в беде!- продолжала Джулия смиренно, с неудовольствием наблюдая, что монахиня прислушивается к посторонним звукам и недоверчиво оглядывает гостей.

-Наша святая обитель лежит вдали мирских дел и не может принять мирян. Тем более грешных мирян, одетых в противное природе мужское платье, но не являющихся мужчинами.

-О матушка, милосердия!

Так кричали несчастные женщины, умоляющие о защите от ужасов бытия со времен гугенотских войн и двести и триста лет назад, и сердце монахини дрогнуло. Она неуверенно склонила голову. А тут еще де Арамисец с невозможно сладкой улыбкой сделал шаг вперед.

-Матушка, - начал он торжественно. – Господь наш сказал: «Приходящего ко мне не прогоню вон!», ведь плоды нашего духа - благость и милосердие, любовь и долготерпимость»! Так пусть в этой обители бог повелевает жизнью нашей!

Красивый, распевный голос де Арамисец воспарил, казалось, в вышину. У Джулии мурашки побежали по спине, так волновал ее он каждым своим движением, и она на мгновение представила, как прекрасен он был бы на клиросе, в белоснежных одеждах, с блестящим крестом на груди. Ах, такой невозможно пленительный, ласковый священник заставил бы всех рабски ловить каждое свое праведное слово, но он никогда бы не мог принадлежать ей!

Де Арамисец медленно и плавно осенил себя крестным знаменем.

-Сын мой, - произнесла монахиня тихо. - Откуда ты?

-Божьей волею я уподобился святому Иоанну, став служителем бога в духовной семинарии Парижа, матушка.

-Входи же!

Де Арамисец, сохраняя на лице маску бесстрастья, медленно прошел дальше. Джулия не поверила глазам - он в мгновенье перестал быть мушкетером, но, когда монахиня отвернулась, де Арамисец подмигнул жене и тотчас скорбь опечалила его красивое лицо.

Слуга тем временем увел лошадей к обширной монастырской конюшне, возле которой стояли повозки и телеги. Рядом несколько церковных слуг разгружали огромные бочки с вином и маслом, несли на кухню жирные окорока, живую птицу в клетках и фрукты в мешках.

-Я дам вам кров и пищу! - говорила монахиня тем временем.- А нечестивцев, что ломают наши двери, покарает господь!

-Бог храни вас!

-Сын мой, давно ли вы покинули стены семинарии?

-Шесть лет назад матушка, увы, и бог не оставил меня!

Джулия вздохнула и улыбнулась. Монастырь неожиданно напомнил ей детство, когда они с Изабеллой, забравшись под одно одеяло, сладко и затаенно мечтали о будущем! Счастье, что все сбылось, как хотелось, и будущее оказалось еще лучше!

На темной лестнице, до блеска натертой восковницей, им встретилась высокая, когда-то красивая монахиня с узким бесцветным лицом. Переговорив с де Арамисец минуту, она увела и устроили Джулию в одной из пустующих келий.

-А вас, сын мой, я хотела бы послушать! - позвала она де Арамисец.

-Оставайся с госпожой, - тихо велел тот слуге и удалился с видом крайнего смиренья.

-Жано, - в свою очередь приказала Джулия. - Открой мой несессер, достань мне расческу, у меня волосы растрепались.

-Не могу!

-Отчего это, хитрец ты этакий? И что ты держишь в руках?

-Молитвенник, госпожа. Видно, монахини подложили.

-Красивая вещица!

-О, только не заставляйте меня читать его! - взмолился слуга.

-Тогда держи зеркало, плут. Я хочу быть обворожительной!

Она успела привезти себя в порядок, даже подремать под напевный звон колоколов, пока не вернулся де Арамисец.

-Фу, - произнес он и перекрестился на распятие. - Слава богу, я с вами! Признаюсь, -и каждый раз я радуюсь своему решению как ребенок,- я правильно поступил, бросив карьеру священника.

Джулия положила зеркало и раскрыла молитвенник.

-И, тем не менее, сударь, вас не было два часа! - заметила она едко, делая вид, что читает молитвы.

-Вы ревнуете?