Прикормленные о бедных

Если бы авторы хотели показать историю развития трудных взаимоотношений сына, отца и мачехи перед лицом внешних испытаний, то обязаны были сами задаться всеми этими вопросами и попытаться дать на них ответы. Если же эта тема их не интересовала, то зачем тогда вообще было её поднимать, чтобы потом не раскрыть? Если г-н Звягинцев не может совместить семейную драму с темой «человек и государство», зачем же он за это берётся? Пусть бы выбрал что-то одно. Или поучился у тех, кто может. Например, у Лидии Бобровой, снявшей замечательную картину «Бабуся», в которой, в отличие от фильма Звягинцева, на самом деле даётся широкий срез общественной жизни страны на примере истории одной семьи. Ну или у классиков: пересмотрел бы «Гибель богов» Лукино Висконти, «Гамлета» Григория Козинцева или «Хождение по мукам» Григория Рошаля.

А вот ещё один конфликт: между главным героем и мэром города. Почему мэр, даже узнав о том, что Николай проиграл суд и для изъятия у него участка теперь имеются все «законные» основания, всё равно лично является к нему на участок, чтобы стоя на пороге дома, на ночь глядя, в пьяном виде ему доказывать, что у него «никаких прав нет, не было и не будет»? Зачем же так переживать и вообще что-то доказывать обычному автослесарю, если всё и так уже решено в твою пользу? У мэра других дел нет? А помните, как Звягинцев заявлял: «В своем фильме я не вижу никакой неправды и подпишусь под каждым эпизодом. Он отразил то, что я наблюдаю…»? Ну конечно! Такое ведь на каждом шагу происходит! То здесь, то там в глубокой российской провинции пьяные мэры специально ходят по домам и пугают мирных жителей речами об отсутствии у них гражданских прав и свобод. Беспощадное чудовище Левиафан — оно такое.

Но может быть всё дело в том, что в борьбе за дом Николай сумел проявить незаурядную стойкость, чем заставил мэра понервничать так, что даже и после новостей из суда тот до конца не может поверить в свою победу? Об этом мы можем только гадать. Потому что ни завязки, ни развития конфликта между мэром и Николаем в «фильме о противостоянии личности и государства» нам не покажут. Нам не покажут, как государство врывается в мирную жизнь главного героя, не покажут, как он ожесточается и отчаивается в своём сопротивлении, а покажут только одну единственную пьяную сцену с невнятными мотивировками поведения героев.

Некоторые, правда, считают, что ни раскрытием характеров героев, ни выстраиванием логики их поведения Звягинцев и не должен был заниматься. Как, например, ведущая радио «Эхо Москвы» Карина Орлова, демонстрирующая свою позицию в интервью с Дмитрием Быковым:

«Д.Б. ― …Покажите жизнь этой женщины …. Проследите ее жизнь на этом рыбзаводе, а не одну сцену на конвейере.

К.О. ― Но это же и так понятно.

Д.Б. ― Проследите, что было в папке на этого мэра.

К.О. ― А это важно? Какая разница? Разве непонятно, как работают на рыбзаводе?[44]

Д.Б.― …Объясните нам, что это за человек.

К.О. ― Зачем какие-то очевидные вещи объяснять?»[45].

В общем, всем всё «и так понятно». Замечательно. Непонятно только зачем в таком случае понадобилось снимать об этом кино. Удивительным образом наша понятливая журналистка никак не может догадаться, что художественная ценность фильма, который только и делает, что показывает зрителю «очевидные вещи», не пытаясь раскрыть их сути, должна равняться нулю. И зачем, спрашивается, на такое кино тратить сотни миллионов?! Потраченные, скажем, на ремонт электросетей в провинциальном посёлке [46] или на строительство больницы эти деньги принесли бы гораздо больше общественной пользы. Вот это действительно очевидно.