Прикосновенье

Ближе, ближе… И вдруг — словно ждал это век —

На причальной полоске

Всю ее, как во сне устремленную вверх,

В незнакомой прическе.

СТРОЧКА

Поверил вашей строчке,

И даже не одной, —

Как верят малой дочке

И женщине родной.

Иное в бездну канет,

И вообще вранье…

А эта не обманет,

И верится в нее.

ПРОСНЕМСЯ ПЕРВОГО ЯНВАРЯ

Проснемся первого января

На той планете,

Где елка бросила якоря,

А на паркете

Как бы мерцание янтаря

При зимнем свете.

Все ново в этот начальный миг —

И запах елки,

И корешки наших старых книг

На книжной полке,

И в утренних волосах твоих

Две-три иголки.

Все ново, ты и сама нова —

Прохлада кожи.

Твои проснувшиеся слова

Так непохожи

На те, что были назад дня два,

Что будут позже.

А снег и свет, что глядят в окно

На наши стены, —

Все это было уже давно,

Все неизменно,

Но неожиданности полно

Одновременно.

Пусть новым будет весь новый год,

Как в день рожденья,

Пусть рядом с нами всегда идет

Без принужденья,

Нас обновляя, как в поздний тот

Миг пробужденья.

«Моментальная вспышка сирени…»

Моментальная вспышка сирени,

Что сверкнула почти как гроза,

Положила лиловые тени

На стекло, на платок, под глаза…

«Стройное зданье построив…»

Стройное зданье построив

Воображеньем своим,

Женщины любят героев

И поклоняются им.

В облачке сладкого дыма,

Благоразумью не в лад,

Их награждают, помимо

Официальных наград.

Все из единого теста —

Солнечным днем, как одну,

Медь полкового оркестра

Разом кидает к окну.

Любят во всю свою силу,

Зная прощаниям счет,

Старших, с кем все это было,

Юных, кого это ждет.

Нежно целуя курсанта,

Смутно жалеют его,

Подозревая, что сам-то

Не понимает того.

Истины жизни усвоив,

Веря в планиду свою,

Женщины любят героев.

Тех, что не только в строю.

Спросишь — и вымолвит сухо,

Что выбирает сама

Сильных величием духа,

Сердца и просто ума.

Перед собой-то не скроем:

Хоть мы и ведаем страх,

Хочется все же героем

Выглядеть в женских глазах.

ОКОНЧАНИЕ РАЗЛУКИ

Ну, вот и окончание разлуки.

Густеющего неба полоса.

Привет вам, губы ждущие и руки,

Поклон вам, полустанки и леса.

Холодного заката полыханье,

И к дому открывающийся путь.

Чем дольше вы задержите дыханье,

Тем глубже вам захочется вдохнуть.

4

ВЕСНА

Начну с того, как по дороге вешней.

Сверкающей и залитой водой,

Вернулся я, заметно повзрослевший

И в то же время очень молодой.

Себя на свете чувствующий прочно,

Прошедший земли все и города,

Вернулся я, еще не зная точно,

Идти ли мне учиться. И куда?

Но если мама попросту пугалась,

Что вдруг женюсь я в возрасте таком,

То год спустя она остерегалась,

Чтоб не остался холостяком.

— Ну что ты все за книжку да за книжку?

Ведь этак вечно будешь одинок.

Гляди, у Коли Зуева — мальчишка,

А Коля помоложе ведь, сынок…

А я смеялся: — Не было заботы! —

И, закурив, садился в стороне,

Как будто знал особенное что-то,

Доподлинно известное лишь мое.

Но я не знал (и в этом было дело),

Как любят настоящие сердца.

Я был самоуверен до предела

И не был откровенен до конца.

Я делал вид, что мне неинтересно

С девчатами встречаться при луне,

А между тем мне было б очень лестно

Узнать, что кто-то тужит обо мне.

Но потому, что деланно-привычно

Не замечал вокруг я никого,

Мне вслед смотрели тоже безразлично

Студентки института моего.

Однажды, помню, с тощею тетрадкой

Я в институт на лекции пришел.

Был ясный день, и я вздохнул украдкой,

Садясь за свой нагретый солнцем стол.

Косясь на белобрысую соседку,

Которую, признаться, не любил,

Я не спеша тетрадь придвинул в клетку,.

Потом проверил, хватит ли чернил.

Мигнул друзьям, устроившимся рядом,

Успел подумать: «Завтра выходной», —

И в этот миг я вдруг столкнулся взглядом

С веселой однокурсницей одной…

Мы много раз встречались с ней глазами,

Но равнодушны были до сих пор,

И лишь теперь почувствовали сами,

Что не случайно глянули в упор.

Как будто вдруг, заметно еле-еле

Великий врач коснулся наших глаз,

Чтоб мы в одно мгновение прозрели,

Заметив, сколько общего у нас.

Увидел я: не нужно быть искусным,

Стараться красноречьем покорить.

С ней и веселым можно быть, и грустным,

С ней, как с самим собою, говорить.

А все, что было свойственно мне раньше,

О чем пришлось мне нынче рассказать,

Весь тот налет мальчишества и фальши

Хоть не исчез, но начал исчезать.

И это было как столпотворенье,

Как в полночь — свет ликующего дня,

Достойное Филатова прозренье,

Внезапно поразившее меня.

Упала с глаз мешающая сетка,

И яркий мир предстал передо мной,

И даже белобрысая соседка

Мне показалась милой и смешной.

Влюбленная в заслуженных артистов,

Она сидела около окна,

Вся сплошь в таких веснушках золотистых

Как будто впрямь на улице весна…

Быть может, раздавались за стеною

Звонки трамваев, чьи-то голоса.

Не слышал я. Сияли предо мною

Почти родными ставшие глаза.

Раздумье их, улыбку и слезу их

Я так пойму, я так смогу им внять,

Как даже твой хваленый Коля Зуев

Не смог бы, мама, этого понять.

Произносил красивые слова я

И в школе, и порою на войне,

Едва ли даже смутно сознавая,

Какие чувства кроются во мне.

Прошедшая дорогою военной

Была нелегкой молодость моя.

Но тут я глубже понял жизни цену

И смысл того, что мог погибнуть я.

НАДПИСЬ НА КНИГЕ