Прикосновение

– Она была в синяках и ссадинах, но могла без труда ходить, когда я оставила ее. Остальное из области чистой психологии, и здесь нет моей вины.

– Тебе на нее наплевать?

– В данный момент ее судьба действительно меня мало заботит.

Он потягивал сок так, словно пил виски. Так льют бальзам на раны – старые и свежие, – причиняющие боль.

– Я знаю, что они меня обманывали. Ты, конечно, дрянь, но не лгунья. Должно быть, мне следует поблагодарить тебя за это.

– Напейся.

– Спонсор, – сделал он новый заход. – Есть спонсор в Нью-Йорке.

– Что именно он спонсирует?

– Нас. «Водолей». Наши подразделения находятся в разных местах и отделены друг от друга. Если в одно проникнет враг, остальные не должны подвергаться опасности, но должен существовать главный орган управления, те, кто наблюдает за картиной в целом. Мы неплохие люди. Никогда не причиняем вреда своим. И если был отдан приказ… Если Галилео защищают… Спонсор точно знает причину.

– Я бы не стала возлагать на него особых надежд. Тебе известно, кто этот спонсор?

– Нет.

– Знаешь, где его искать?

Молчание.

Я выжала из лайма сок в свой стаканчик, а потом стала рассматривать мякоть фрукта, лопнувшего у меня между пальцами.

– Ты боишься, что я его убью, – тихо сказала я. – Считаешь все это частью моего хитрого плана. У тебя верное чутье. Оно поможет тебе оставаться в безопасности, но только до того момента, когда ты поймешь: тебе готовы всадить нож в спину, и нет никого, кто бы прикрыл тебя с тыла. А потому не спрашивай себя, чего я добиваюсь или даже кто я такая. Задай себе другой вопрос: что я могла бы сделать, но не сделала? Мне достаточно десяти секунд, чтобы уничтожить человека. Когда ты выстрелил в меня на ступенях «Таксима», я подумала: да, почему бы и нет? Я стану им, стану ею – стану кем угодно, – а потом перережу тебе глотку. На это требуется мгновение, а когда полицейские будут уводить меня, покрытую все еще теплой кровью, я исчезну. И продолжу свою жизнь, а твоя смерть станет для меня секундным эпизодом. Последствия пусть расхлебывает чужая плоть. Но все же по причинам, неясным тогда мне самой, я оставила тебя в живых. А могла прикончить тебя и сбежать. Мне отлично удаются побеги. Но сейчас, когда у меня нашлось время все взвесить, думаю, что я сохранила жизнь тебе, как бы тебя ни звали на самом деле, потому что при попытке меня убить ты совершил в высшей степени личное, интимное действие, какого никто не совершал против меня очень давно… Даже не припомню, когда такое случалось в последний раз. Потому что ты пытался убить именно меня. За все, что я успела натворить. Не могу тебе даже описать, насколько волнующим оказалось это ощущение. И вот, мы с тобой вдвоем, а поэтому, как мне кажется, ты должен знать, что мои чувства заметно изменились. Они теперь сложнее, богаче нюансами, поскольку посреди всей этой чехарды я познакомилась с тобой поближе, и теперь, если выразиться совсем просто, полюбила тебя. Можешь проклинать меня, ненавидеть меня, плевать на меня, ничего не изменится – даже твое отвращение сделает объектом именно мою душу. Не той, кем я временно могу быть, а той, кем являюсь в действительности. Ты красив. И я скорее босая пройду по Алеппо в шкуре прокаженного, чем причиню тебе вред.

Койл в смущении допил свой сок и стал изучать дно высокого пустого стакана.

– Что ж, – начал было он, но замолчал. – Ладно, – продолжил он после недолгого размышления. – Все верно.

Я протянула свой стакан в сторону бармена:

– Налейте мне еще текилы!

– А не слишком ли много для вас, мадам?

– Много будет, когда я не смогу идти сама. И мой очаровательный друг поможет мне добраться до дома.

Мужчина пожал плечами так, как это умеют делать только французские бармены. В этом жесте выражается вся их мудрость и все безразличие к клиенту. Он налил мне еще одну порцию. Рядом со мной изумленно замер Койл.

– Не подскажешь, как именно я могу помочь тебе добраться домой?

– Какими источниками информации ты пользуешься, когда начинаешь охоту на мне подобных? Проверяешь данные по больницам, выискивая пациентов с внезапной амнезией? Или отслеживаешь финансовые сигналы? А может, ищешь бедняков, вдруг начинающих делать крупные покупки, или толстосумов, раздающих свое состояние направо и налево без особого повода?

– И то и другое. Мы следим за любыми отклонениями.

– Но ведь амнезия может возникать и по естественной причине. Например, от удара по голове. От пережитого шока. Отравление химикатами, кстати, тоже вызывает ее.

– Кеплер… – В его голосе вдруг прозвучало одновременно понимание и предостережение. – К чему ты клонишь? Что будет дальше?

– Каждого человека, в которого я внедряюсь, а потом покидаю, легко отследить. Можно найти машину, выяснить, куда делась Ирэна. Настало время двигаться дальше.

– Куда? Стать очередной уборщицей? Или опять выбрать проститутку или воровку? Это ведь в твоем стиле, не так ли?

– Да, как правило. Но сейчас иные обстоятельства. Ирэна не единственное мое бремя.

Монетка, крутившаяся какое-то время на ребре, наконец упала.

– Ни за что.

– Но, Койл…