Прикосновение

Натан Койл явно не был создан для посещения отдела женского платья универмага на Шестой авеню. Он сидел на маленьком мягком диванчике перед примерочными кабинками, закинув ногу на ногу и скрестив на груди руки, воображая себя, вероятно, слишком терпеливым мужем, дожидающимся, пока жена сделает наконец свой выбор. Ощущая дряблую кожу под нижним бельем, я мерила модные кофточки, туфли последних моделей, брюки – писк сезона, дорогие ювелирные украшения, и делала это очень долго. Лишь почувствовав, что выгляжу в худшем случае как уставшая ведущая популярного телевизионного шоу, я вышла к нему, повертелась и спросила:

– Что ты об этом думаешь?

Он оглядел меня сверху донизу.

– Ты стала… Ты выглядишь другим человеком.

– Тут все дело в покрое. А какой из этих двух тебе нравится больше? – Я протянула ему руку, чтобы он смог рассмотреть два надетых на нее браслета – серебряный и золотой.

– Если бы платил я, выбрал бы серебряный, разумеется.

– Я тоже так подумала. Но затем рассудила, что за золотой в любом ломбарде дадут больше.

До него дошел смысл моей затеи, и он по-иному взглянул на тончайшие шелк и лен, туфли из натуральной кожи и сумку знаменитой дизайнерской фирмы.

– Ты хочешь сделать ей подарок в виде дорогого гардероба?

– А еще могла бы оставить в сумочке наличные.

– Ты думаешь, для нее от этого что-то изменится?

– Придумай что-нибудь получше. Есть мысли?

– Нет, – вынужден был признаться он. – Ничего не приходит в голову. Хотя деньги… кажутся мне слишком малой и грубой компенсацией за то, чем ты воспользовалась.

– Она сейчас просто спит без сновидений, а через несколько часов проснется в другом месте и совершенно иначе одетая. Я мало знаю о хозяйке тела, но мне почему-то представляется, что это событие она не отнесет к числу худших в своей жизни.

– Когда я впервые встретился с тобой, я тоже спал и проснулся, но попал из дурного места в еще более скверное.

– Так было, пока я еще не полюбила тебя, – ответила я, в последний раз оглядывая свое отражение в зеркале. – Времена меняются.

– Ты любишь себя, а не хозяев своих тел.

Я передернула плечами:

– В столь близких отношениях, в какие я вступаю, сделай милость, объясни мне разницу. – Я повернулась, довольная своим новым нарядом, пусть в нем и ощущалось скорее богатство, чем красота. – Ну как? Тебе нравится то, что ты видишь?

Мы едем в поезде метро. Народу слишком много, чтобы сесть, но когда я толкалась плечом о плечо незнакомого человека, касалась чужих рук, у меня не возникало желания совершить прыжок. Мои руки лежат в глубоких карманах нового плаща, им тепло, пальцы чуть согнуты, мышцы наконец-то расслаблены до своего нормального состояния. Привлекательный мужчина с длинными черными волосами и кожей цвета горячего шоколада улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ и подумала, как хорошо было бы почувствовать вкус поцелуя его губами: незнакомец целует незнакомку, а не меня саму. Ребенок со скрипичным футляром за спиной уставился на меня, разглядывая мою модную одежду и дорогие ювелирные украшения. Карманник не сводил глаз с моей сумочки, а я подумала, что стала бы им и разбила его башкой ближайшее стекло, если бы возникла нужда защитить свое тело. Я встретилась с ним взглядом и улыбнулась, давая понять: вижу тебя насквозь. Вор вышел на следующей остановке в поисках более легкой добычи, а я похлопала ладонью по сумке с деньгами и лекарствами, ощутила запах кожи от моих новых туфель, и он мне понравился.

Мы вышли на станции «86-я улица», где приливная волна от урагана «Сэнди» оставила следы в виде линии на белом кафеле и красных мозаиках, до которой поднялась тогда вода. Толпа дорого одетых незнакомцев с фотоаппаратами, направляющаяся к Пятой авеню, была достаточно густой, чтобы, слившись в ней, спокойно следовать в направлении Центрального парка. На Мэдисон-авеню небольшой грузовичок остановился для доставки товара в магазин, мгновенно образовав транспортную пробку, в которой водители отчаянно сигналили и изрыгали проклятия до самой Восточной 72-й улицы. Неподалеку расположились двое полицейских в синих мундирах, попивая кофе у киоска, но готовые взяться за дело, как только кофеин ударит в голову.

Койл шел чуть впереди. Я двигалась за ним легкой походкой, чувствуя тепло и бодрость, каких не знала много тел подряд.

Потом Койл сказал:

– Здесь.

Я оглядела это «здесь» и рассмеялась.

– Что ты нашла смешного?

– А ты не видишь? Это же отличная шутка!

– У меня всегда было плохо с чувством юмора. Пошли.

И я стала подниматься вместе с ним по ступеням ко входу в музей.

Метрополитен-музей в Нью-Йорке. Хотя слова «музей» ему явно мало. Музеи – это такие места, куда вы приходите на пару часов, на полдня максимум. Вы отправляетесь в музей воскресным днем, когда слишком холодно для прогулки в парке. В музей вы ведете дальнего родственника, которого едва знаете, но обещали экскурсию по городу. Музей – склад историй, смутно знакомых вам с детства, но забытых, когда все ваше время стали занимать более важные дела – секс и деньги.