Прикосновение

– Он не Галилео. – Я быстро поднялась, отошла в сторону от Моргана, ища пространство, где стало бы легче дышать. Мой взгляд скользнул по собравшимся во дворе людям: глубокий старик, так и не ставший зрелым мужчиной, раненый профессиональный убийца, женщина в сером.

– Натан, когда мы пришли сюда, ты назвался Илией. Какой отзыв на твой пароль должна была дать Памела?

Он открыл рот, чтобы ответить, но сразу же снова закрыл его и повернулся, чтобы взглянуть ей в глаза.

Памела хихикнула, прижав под шарфом три пальца к нижней губе.

– Уж какая вышла ошибка! – произнесла она затем язвительно и выстрелила.

В кого она стреляла? Похоже, она и сама не могла определить это сразу, потому что какую-то секунду ствол пистолета метался между Койлом и мной. Но потом, безразлично пожав плечами, она остановила свой выбор на мне и спустила курок. Однако к тому моменту и я уже не стояла на месте, а потому пуля угодила лишь в мою левую руку, раздробив кость с треском, который я скорее почувствовала, чем услышала. А Койл уже успел вцепиться ей в обе кисти, и, когда она попыталась снова нацелить пистолет, опрокинул на пол, с силой прижав колено к ее лицу, так что из-под шарфа показалась кровь. Я тоже упала, исходя криком, ничего не понимая от боли, все еще сбитая с толку, когда Пэм – нет, не Пэм, а та, в кого внедрился Галилео, сумела извернуться и ударить Койла локтем в горло. Я услышала два выстрела, стеклянный потолок раскололся на части, обрушив вниз град осколков. Затем еще три пули просвистели у меня над головой, врезавшись в стену, после чего донеслось лишь клацанье бойка пистолета, в котором не осталось патронов, а Галилео, потеряв скрывавший лицо женщины шарф, под которым прятались золотистые волосы и нежная, но уже покрытая кровью кожа, протянула ладонь к горлу Койла, и только теперь до меня дошло, что на ее руках не было перчаток.

В этот момент появилась женщина-охранник – ее фигура замаячила в проеме двери. Исполненная негодования, она прошла во дворик, держа в руке рацию и крича: «Остановитесь, всем стоять на месте, немедленно прекратить!» Навстречу ей бегом устремилась не Памела, а Койл, протягивая руки к лицу женщины.

Но и лежа на полу, я сумела ухватить сотрудницу службы безопасности за лодыжку, на мгновение опередив Галилео, и, переключившись, нанесла удар рацией в мягкие ткани чуть выше подбородка Койла. Он отшатнулся, успев ладонью провести по лицу, размазав по нему кровь и слизь, сочившуюся из носа, разорванной щеки и губ.

Я посмотрела на мое бывшее лицо, на лицо Койла – новое лицо Галилео – и тряхнула головой, отгоняя желание умолять, припав к его ногам. Но он уже заносил кулак для удара, и я вонзила острие пластиковой антенны рации в рану у него под плечом, провернув с силой, на какую только осмелилась решиться, и Койл, то есть не-Койл, издал животный крик, рев зверя, запутавшегося в колючей проволоке. А потом нанес мне в правую часть лица удар такой мощи, что у меня клацнули челюсти. Падая, я ощутила во рту соленый привкус крови и почувствовала, как из зубов вылетели пломбы. Койл мимо меня бросился к открытой двери, перебрался через преграждавшую путь веревку и смешался с толпой посетителей музея.

Я приподнялась на коленях, опершись руками о пол, и оглянулась. Памела тоже пыталась встать, сжимая в руке бесполезный теперь пистолет. Безымянная бывшая хозяйка моего тела, роскошно одетая, медленно умирала от обильной кровопотери. Морган продолжал сидеть в кресле, устремив ничего не видящий взгляд куда-то вверх, его руки беспомощно свесились по сторонам. Одна из пяти пуль, беспорядочно выпущенных Галилео, пока он боролся за пистолет, все же достигла цели в груди спонсора.

Взгляд Пэм медленно обратился к ее боссу, задержавшись на нем, и она начала задыхаться, что было явным предвестником рвавшихся наружу рыданий, но у меня не было времени, я не могла терять ни секунды. А потому поднялась, схватила свою рацию и тоже выбежала в музейную галерею.

Глава 87

В самые загруженные дни Метрополитен-музей способен пропустить через себя пятьдесят тысяч посетителей в день. Сегодня особого ажиотажа не возникло, и по его залам бродило, должно быть, две или три тысячи человек.

Я обнаружила Койла сидевшим, тяжело дыша, на верхней площадке лестницы. Небольшая группа любителей искусства тщательно делала вид, что никто из них не смотрит в его сторону. Я навалилась на него, опрокинула на пол, прижав колено к его груди, а запястье – к горлу, и выкрикнула:

– Кто ты такой?!

– Койл! – Из него вырвался почти писк. – Ты знаешь меня как Койла!

– Кем я была, когда в тебя стрелял Маригар?

Он ответил не сразу, и я навалилась на его руку всей тяжестью своего тела. У него выкатились глаза, язык с трудом ворочался во рту.

– Кем я была тогда?

– Санитаром! Ты была… Самиром! Самиром Шайе!

– А кто отвез тебя в Лион?

– Ирэна. То есть ты сама. Но как Ирэна!

Голос его едва был слышен, горло сдавила тяжелая рука сотрудницы охраны музея, кончики ушей приобрели пунцовый оттенок.

Я откатилась от него, заметив, что за нами наблюдает уже целая толпа зевак.