Прикосновение

– Она говорила по-немецки с берлинским акцентом, ей нравилось командовать. Вела себя по-мужски, очень жестко, очень самодовольно. Много общалась по своему мобильному телефону, делала записи, снимала на фотоаппарат, хотя я просил не делать этого. Короткие светлые волосы. Она хотела быть круче всех, кто находился рядом. А мне показалось, что именно в этом ее слабость – в желании казаться сильной.

– А разве это не взаимоисключающие черты – женственность и жесткость? – спросила я, и, к моему удивлению и тайной радости, Клеменс покраснел. У него была особая манера краснеть, очень меня привлекавшая. Это начиналось с нижней части шеи, а потом румянец поднимался до уровня ушей.

– Нет, – пробормотал он, – вовсе нет… Мне просто показалось, что она слишком старалась выглядеть… выглядеть той, кем ей было не обязательно казаться.

Я снова усмехнулась и едва сдержала желание положить ладонь поверх его руки. Наши глаза встретились, но он тут же отвел взгляд, устремив его в оставшуюся на донышке чашки кофейную гущу.

– Она оставила мне свою визитную карточку. Электронный адрес, номер телефона. Тебе это поможет?

– Да. О боже, да конечно же! Это как раз то, что мне нужно.

– Тогда забирай. Только используй… во благо.

На визитке было всего три строчки – адрес электронной почты, телефонный номер и имя: Элис Майр. Клеменс достал ее из бумажника, где хранил десятки таких же бесполезных для него карточек и членских билетов обществ, куда когда-то вступил, но уже совершенно забыл об этом. Когда он передал мне визитку, наши пальцы соприкоснулись. Мне хотелось продлить мгновение, но он застенчиво отдернул руку.

– Это… так неожиданно, – промямлил он.

– Извини. Я не думала, что мы встретимся подобным образом.

– Ничего… Я же знаю, что это ты. У тебя должны быть свои резоны. Этот мужчина… Этот тип, в которого ты превратилась… Он причинил тебе боль?

– Да.

– Я так и думал, – прошептал он. – Ты никогда не делаешь ничего, не имея на то особых причин.

– Он убил… близкого мне человека.

– Соболезную.

– Но его целью была я сама.

– Почему?

– Так порой происходит, – ответила я. – Каждые несколько десятилетий находится кто-то, кому становится известно о нашем существовании. Они понимают, на что мы способны, и пугаются. Но на этот раз все иначе.

– В чем же разница?

– На этот раз отдали приказ убить не только меня, но и реальную хозяйку моего тела. Такого никогда не случалось прежде. Та женщина была совершенно ни в чем не повинна. Я сделала ей предложение, и она его приняла. Но теперь она мертва, а люди, охотящиеся на меня, нагородили лжи, чтобы оправдать ее убийство.

Он отклонился подальше от меня, сам, видимо, этого не заметив. Мое лицо принадлежало убийце, и он знал, что разговаривает не с ним, но у нормальных людей порой срабатывают чисто инстинктивные реакции.

– Что ты будешь делать?

– Найду убийцу Жозефины. Это тело спустило курок и заслуживает… Но оно всего лишь выполняло приказ. Кто-то другой решил, что она должна умереть. И я хочу узнать почему. Хочу узнать подлинную причину.

– А что потом?

Мы оба замолчали. Я улыбнулась, но моя улыбка не ободрила его.

– Еще кофе?

– Нет, спасибо.

Его взгляд не отрывался от кофейной гущи, по которой он пытался прочесть будущее.

– Как твоя жена?

Он кинул на меня быстрый взгляд, но потом снова отвел глаза в сторону.

– Хорошо. Даже очень. Все время занята. Всегда находит для себя дело.

– А ты… счастлив?

Снова беглый взгляд, секундное замешательство, пропавшее так же быстро, как и появилось.

– Да, – тихо ответил он. – Мы оба вполне счастливы.

– Рада слышать.

– А ты сама? – спросил он. – Ты счастлива?

Я задумалась, а потом невольно рассмеялась:

– Если принять во внимание все обстоятельства… Нет. Совсем нет.

– Жаль… Сочувствую. Кстати, как мне к тебе обращаться?

– Сейчас меня зовут Натан.

– Что ж, постараюсь не забыть. Это твое имя или?.. – Чуть заметный жест в сторону моего тела.

– Нет, оно принадлежит ему, – ответила я. – Свое собственное имя я потеряла очень и очень давно.

Клеменс Эбнер.

Если отвлечься от его усталого вида, поникших плеч и утраченных им иллюзий, его очень легко полюбить. Он так бесхитростно умеет привязаться к человеку, так терпелив и верен тебе, что его действительно легко полюбить, но любовь с его стороны многие воспринимали как должное, ничего не давая ему взамен.

Я впервые пришла к нему в теле его жены. Разумеется, я сначала изучила обстановку, потому что если у меня и есть талант, то это талант «агента по недвижимости», и я знала, с какого места начать жизнь чужого мне человека, как играть в нее, словно играешь в «Монополию», где все ненастоящее, включая даже деньги. В первый же вечер по превращении в Роми Эбнер я предложила пойти куда-нибудь поужинать. Например, в тайский ресторан.