Прикосновение Философский роман

Особая ситуация на Северном Кавказе. Там много этносов. Там патриархальная культура. Неясно, как им объединяться. Возможно, через салафизм. И что подсказывает прошедшая история? Есть опыт объединения народов и религий в рамках империй. Лояльность и подчинение этносов верховной власти в империи. Была терпимость к мусульманам со стороны РПЦ. Путем ранжирования по первенству. Православие ставилось выше других конфессий. И сегодня есть попытка вернуться к этому состоянию. А культурная интеграция всех верований и нардов остается за пределами общественной политики. Это касается и освоения общего языка. Теперь вот русский не все знают из периферийных народов. Вопросы ассимиляции малых народов остаются. Семена конфликта очень опасны. И упор на развитие христианского мира (или славянского, русского) не всегда спасают единство народов. Потому что, например, само христианство неоднородно. А еще выступает фактор имущественной и классовой неоднородности. Тип социальной структуры — вот о чем сейчас озабоченность.

Государство-нация – это одна тенденция. Государство — как единство конфессиональное — это другая тенденция. Выбор совершается сегодня. В том числе и в российском обществе. И дело склоняется к опоре уже не на православие, а на протестантизм, на экуменическое движение.

Хотя в дальнейшем возобладала точка зрения властей, признающая первенство православия. Но вместе с тем, работает идея признания государством традиционных для России религиозных конфессий. Отступления от Бога были уже опробованы. Но они теперь отвергнуты. На очереди — отступления в дьявольщину, в Антихриста. Так часто толкуется Послание ап. Павла. И Апокалипсис. Речь о павшей церкви. И возникают другие доктрины, оккультные.

Капиталистический путь оказался грабительским. А перестроечники и ельцинисты шли за частную собственность, отступали от православных заповедей. А.Н. Яковлев — за частную собственность как двигатель прогресса в нормальных цивилизациях. Враги СССР обвиняют его в отступлении от норм христианства. А есть ли за что обвинять? Если посмотреть в глубину вопроса? Ведь святые отцы выше частной собственности ставят христианскую любовь. Василий Великий: чем больше у тебя богатства, тем меньше у тебя любви. Иоанн Златоуст: богатый становится благим, когда раздает свое богатство. Неимение денег становится признаком доброго человека.

Сегодня появилась личина мнимого правосудия, которое работает на защиту частной собственности. Законы властителей стали отрицанием законов Божьих. Об этом сегодня важно громко говорить в современной России. И тем помочь православию обернуться лицом к социальной справедливости, к гуманному социализму и к его основам.

Но, к сожалению, сегодня православная верхушка не идет по пути святоотеческой доктрины. Крен делается в сторону защиты частной собственности, которая всё больше проникает в основы православия. Якобы церковь сегодня не отдает предпочтения ни оной из известных форм собственности. Так сказано в Основах социальной политики. Есть еще Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании. Это своего рода Моральный кодекс строителя капитализма. Дается поддержка экономического эгоизма. Которому придается некоторая благопристойность.

Современная власть в России активно заинтересовалась религией. Почему? Ведь на поверхность вышли отступники и враги коммунизма. Это контрреволюция. Теперь это союзники белогвардейской эмиграции.

Надо помнить, что изначально в христианстве есть протест против несправедливой власти. Сегодня в России свою несправедливость демонстрирует новый капитализм. И как в этих условиях повела себя РПЦ? Она активно вошла в систему накопления имущества и систему освоения прибыльных видов деятельности. Доказывает тем самым свое родство с капиталом. И с государством, защищающим капитал. Использует особый капитал: лицемерие. Якобы за высшую справедливость, которая идет от Господа Бога. Но подыгрывает сильным мира сего, смыкается с олигархами и с олигархической властью. Обеспечивает условия для погашения революционного накала в несправедливом обществе. Явно и откровенно ставит себя в положение контрреволюционной силы. Использует тезис об индивидуальной заботе по спасению души, накручивает веру о различных грехах человека и заявляет о своей миссии убережения от греха. При этом допускает возможность личного успеха. Сознаёт, что на пути к подобному успеху случаются греховные деяния. Но церковь и в этой ситуации способна, де, помочь уберечься — путем покаяния и жертвы финансовой в пользу церкви. А если успех невозможен для большой массы людей, тогда предлагает иной путь спасения — смирение перед трудностями жизни.