Прикосновение хаоса

Ариадна повернулась и начала обходить разбросанные камни. Казалось, она точно знала, куда идет, а Персефона следовала за ней на некотором расстоянии, держа на руках Галантис. Она не могла не испытывать некоторого подозрения к детективу – женщине, которую едва знала, женщине, которая, вероятно, сделает все, чтобы защитить свою сестру так же, как она сделает все, чтобы защитить Аида.

– Как давно ты знаешь Тесея? – спросила Персефона.

Она не могла вспомнить, когда впервые услышала о сыне Посейдона, но она отлично помнила, как впервые встретилась с ним. Ей не понравилось, как он смотрел на нее, и она отказалась пожать ему руку, что его только позабавило. Несмотря на эти первые впечатления, она не заметила, что он представлял собой угрозу, в которую превратился позже, когда стоял в ее кабинете с отрубленным пальцем Сивиллы в руке.

– Какое-то время, – сказала Ариадна. Ее нога соскользнула, и она споткнулась, но удержалась на ногах.

– Зачем он это делает? – спросила Персефона, следуя за Ариадной вниз по ступенькам, которые вели в большой квадратный внутренний двор, хотя было ясно, что когда-то здесь был фундамент гораздо большего дворца. – Чего он хочет?

– Он хочет быть важным, – сказала Ариадна. – Он хочет, чтобы никто не смог обрести то, что им нужно в жизни, минуя его. Это то, чего он хотел от меня, но когда выяснилось, что меня не подчинить, он выбрал мою сестру. Он относится к миру точно так же, только обычно казнит тех, кто не встает на его сторону.

Ариадна резко повернула, пройдя через узкую щель в разрушенной стене, и спустилась по очередной лестнице в темный каменный коридор, по бокам которого стояли две сломанные колонны. Воздух, проникавший оттуда, был холодным и затхлым. Персефона чувствовала это, даже стоя на верхней площадке лестницы. Она наблюдала, как Ариадна бросила сумку на землю.

– Но ты выжила, – сказала Персефона. Она не была уверена, задавала ли она вопрос или просто констатировала факт, но, похоже, это не имело значения для Ариадны, которая остановилась, чтобы посмотреть на нее снизу вверх с того места, где она стояла, окутанная угрожающей тьмой лабиринта.

– Потому что я все еще полезна для него, – сказала Ариадна, раздраженно скривив губы. Она вернулась к своей сумке и достала что-то, похожее на катушку, но Персефону заинтриговало не это – это была волна знакомой магии, которая поразила ее. От этого ее сердце ушло в пятки.

– Что это? – спросила Персефона, спускаясь по ступенькам.

– Нить, – ответила Ариадна, обвязывая конец вокруг одной из сломанных колонн.

– Где ты ее взяла? – спросила Персефона, опустив Галантис на пол. Кошка мяукнула и потерлась о ее ноги.

– Я ее сплела, – сказала Ариадна, протягивая катушку Персефоне.

– Ты сплела ее? – повторила Персефона, уставившись на серебристую нить и не решаясь коснуться ее.

Она знала, что магия Деметры останется в верхнем мире даже после ее смерти, но не ожидала, что ощутит ее так скоро. Она никак не могла прийти в себя от того, что чувствовала в этот момент, хотя и понимала, что у нее нет времени разбираться в своих противоречивых ощущениях.

Наконец она взяла катушку и судорожно вздохнула, почувствовав на ладонях солнечное тепло.

– Это магия моей матери, – тихо сказала Персефона. От нее даже пахло Деметрой – как от золотистой пшеничной выпечки в летнюю жару. Она встретилась взглядом с Ариадной и увидела, что та побледнела. – Как?

Ариадна заколебалась.

– Я предположила, что это что-то, на что сговорился Тесей, чтобы проклясть меня.

– Хочешь сказать, ты не знала о своей способности?

– Однажды Тесей запер меня в комнате и велел мне прясть шерсть в нить, – сказала она. – Прошло несколько дней, прежде чем я попробовала – несколько дней без воды и еды, и когда я больше не могла этого выносить, я попробовала. Это было… интуитивно. Как будто я делала это всю жизнь.

Галантис громко мурлыкала, потираясь о ноги Персефоны.

– Вот почему он удерживает мою сестру, – сказала Ариадна. – Он надеется, что я вернусь. Без меня у него нет возможности плести сети, которые он использует для поимки богов.

Аид подозревал, что и Гармония, и Тюхе были пойманы в сеть, подобную той, что в древние времена сплел Гефест. Она была легкой и тонкой, почти незаметной, очень похожей на нить, которую Ариадна намотала на эту катушку, но до сих пор у них не было подтверждения.

– Почему ты, а не Федра? – спросила Персефона.

– Тесей, вероятно, предпочел бы ее, но в то время, я думаю, он верил, что сломает меня. Вот почему я рада, что это была я. Я смогла сбежать, когда увидела, что он делает… Но с тех пор я не видела свою сестру.

– Мне жаль, – сказала Персефона.

– Мне тоже, – сказала Ариадна, отводя взгляд, как будто не могла выдержать сочувствие.

Персефона поняла.

Ариадна обвязала столбик ниткой со второй катушки.

– Подержи это, – сказала она.

Персефона взяла в руки вторую катушку, а Ариадна достала из сумки пару кожаных перчаток. Потом она снова взяла нить и посмотрела на Персефону.

– Не отпускай ее, как бы сильно ты ни заблудилась. Это наш единственный выход из лабиринта.