Прикосновение хаоса

Персефона кивнула. Ей не нужно было спрашивать о прочности нити – она низвергала богов. Ее невозможно было порвать.

Галантис пошла впереди, исчезнув в темноте, а Персефона и Ариадна последовали за ней, идя бок о бок и на ходу разматывая свои нити. Внимание Персефоны привлекла вспышка света, и она посмотрела на Ариадну, которая держала в руках два светящихся камня. Она протянула один Персефоне:

– Он прослужит дольше, чем фонарик или факел.

Камень напоминал опал. Свет был минимальным, даже не достигал земли, но все же благодаря ему они больше не были в полной темноте. Удивительно, но это успокоило Персефону. Обычно она не возражала против темноты. Она привыкла чувствовать себя в ней как дома, но сейчас все было по-другому. Эта темнота принадлежала не Аиду, а какому-то другому существу, и она давила со всех сторон, сдерживаемая маленьким неземным огоньком, который она держала в руке.

Чем дальше они шли, тем сильнее она чувствовала, как тьма давит на нее. Это был такой ощутимый вес, что она попыталась призвать свою силу, но поняла, что не может. Адамант уже подавлял ее магию.

Галантис мяукнула, и Персефона сделала шаг, но под ногой не оказалось опоры. Она тихонько вскрикнула, но затем споткнулась о ступеньку.

– Черт, – выдохнула она, ее сердце бешено колотилось, когда она выставила камень перед собой и увидела лестницу, уходящую в густую темноту. Глаза Галантис вспыхнули. Она как будто говорила: Я предупреждала тебя.

Персефона посмотрела на Ариадну, ее лицо было частично освещено камнем.

– Как далеко находится лабиринт?

– Еще несколько пролетов, – ответила Ариадна.

Персефона поняла – глупо было думать, что, переступив порог, они сразу окажутся в лабиринте. Она отогнала панику, охватившую ее при мысли о том, чтобы спуститься еще глубже под землю. Это путь к Аиду, – напомнила она себе, отчаянно желая ощутить его присутствие в этой ужасной темноте, но в непреклонных стенах вокруг не было ничего, кроме пронизывающего холода, проникающего сквозь слои одежды, которой снабдила ее Ариадна.

Она пыталась не обращать на это внимания, сосредоточиться на чем-нибудь другом – на том, как она спускалась по узким ступенькам в полутьме, на том, как ощущала нить в своей ладони, почти такую же тонкую, как прядь ее собственных волос, – но дрожь не прекращалась. В том, что они находились так глубоко под землей, было что-то такое, что, казалось, требовало тишины. Ни она, ни Ариадна не произносили ни слова. Единственными звуками были их дыхание и шарканье ног по неровной земле, и оба звука казались слишком громкими.

Наконец они завернули за угол, и впереди Персефона увидела странный оранжевый свет. Он был не ярче их камней, но он, казалось, освещал путь, и она поняла, что они добрались до начала лабиринта.

Персефона положила камень в карман и сделала шаг вперед.

– Подожди! – закричала Ариадна, но было слишком поздно.

Из земли вырвались виноградные лозы, они заскрипели и застонали, сплетаясь друг с другом, проход быстро закрывался шипастыми растениями.

Когда все было закончено, снова воцарилась тишина, и Персефона вздохнула:

– Как будто до этого было недостаточно сложно.

– Ему неинтересно, если нет преград, – сказала Ариадна. Она уставилась в темноту, как будто знала, что Тесей наблюдает за происходящим.

– Он нас слышит? – спросила Персефона.

– Я уверена, – ответила Ариадна. – Он захочет услышать, как мы кричим.

Ненависть скрутила внутренности Персефоны, и богиня поймала себя на мысли о том, как будет выглядеть ее месть, как только Аид окажется на свободе. Она хотела, чтобы Тесей наблюдал, как рушится его империя, и она была уверена, что именно она выбьет первый кирпич из фундамента.

– Осторожнее с шипами, – предупредила Ариадна. – Куртка должна помочь, но они ядовиты.

– Что это за яд? – спросила Персефона.

– Не знаю, – ответила Ариадна. – Но они точно жалят, и порезы заживают медленно.

Персефона и представить себе не могла, что кто-то сможет выбраться из этих зарослей невредимым – за исключением Галантис, которая проскользнула под ветвями, как будто их и не существовало. Тем не менее к Аиду был только один путь – вперед.

Персефона выбрала место для входа, немного распутав нить, прежде чем присесть и проскользнуть между колючими ветками. В первом проходе она смогла встать во весь рост, но когда перешла в следующий, ей пришлось пригнуться, опасаясь шипов, от вида которых волосы на руках и затылке встали дыбом. Услышав резкий вдох, она замахнулась, ощущая опасность, но в приглушенном свете увидела, что это Ариадна, и положила руку ей на плечо.

– Ты в порядке? – прошептала Персефона.

– Да, – выдохнула Ариадна. – Боги, это действительно больно.

Персефона нахмурилась и посмотрела вперед, пытаясь прикинуть, сколько им еще оставалось пройти, но не смогла сказать наверняка. Виноградные лозы были слишком густыми, а свет слишком тусклым.

– Что же будет дальше? – спросила она, не двинувшись с места. Она не могла одновременно пробираться сквозь колючки и разговаривать.

– Это зависит от того, как мы пройдем эти тернии, – ответила Ариадна.