Прикосновение хаоса

Ариадна отодвинулась, стянула с себя шорты, прежде чем встать на колени и оседлать его. Он притянул ее к себе и провел кончиком члена по ее влажному центру, проникая глубже, когда понял, что находится в нужном месте. Затем Ариадна соскользнула вниз, и ее ноги сомкнулись, обхватив его за талию. Их тела были на одном уровне, включая глаза. Это было по-особенному интимно – просто быть внутри нее.

– Ты такая красивая, – сказал Дионис.

Легкая улыбка тронула ее губы, и она наклонилась вперед, дразня его, прижимаясь губами к его губам.

– А ты не хотел меня.

– Я всегда хочу тебя, – сказал он. – Даже когда ты не хочешь.

Затем он поцеловал ее, и Ариадна прижалась к нему, обнимая еще крепче. Он был так глубоко внутри нее, что его яйца упирались ей в задницу, и он чувствовал, как ее клитор касается волос у него на лобке.

Она использовала его, как ей хотелось, и он становился все тверже. Какая-то первобытная часть его существа не могла удержаться от движения, страстно желая войти еще глубже.

Наконец он лег на спину, увлекая ее за собой, и перекатился наверх. Дионис не думал, что она может стать еще красивее, но тут она смотрела на него снизу вверх, прикрыв глаза, а пряди темных волос рассыпались веером у нее над головой. Он сжимал ее полные набухшие груди и входил в нее.

Его тело словно охватил огонь, когда он увидел, как Ариадна извивается под ним, и он понял, что она близка, когда она просунула руку между ними и потерла свой клитор, а потом уперлась пятками и приподняла бедра, и он почувствовал, как все ее тело напряглось вокруг него.

Ощутив это, он подался вперед, вжимаясь в нее со всей силы. Она крепко обняла его, и затем его охватил оргазм, пронзивший его тело с такой силой, что руки и ноги онемели.

У Диониса кружилась голова. Он опустился на кровать, и хотя он едва дышал, он крепко поцеловал ее.

Этот раз не был похож на предыдущий, когда Дионис не знал, как вести себя с ней после секса. Тогда он сомневался, что Ариадна захочет от него чего-то еще, когда они закончат, но на этот раз он не придавал этому значения. Он сделал то, что хотел сделать, и был рад, когда она поцеловала его в ответ.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да, – прошептала Ариадна. – Спасибо.

Дионис нахмурился. Он не мог понять, за что она его благодарит, но если это был секс, то лучше бы она этого не делала. Он перевернулся на спину, а затем сел.

– Если хочешь освежиться, можешь воспользоваться моей ванной, – сказал он.

– Спасибо, – повторила Ариадна.

От этих слов он заскрежетал зубами. Он не мог объяснить, почему они так сильно его раздражали, но каждый раз, когда она произносила их, ему казалось, что они лишние.

Ариадна встала с кровати и направилась в ванную. Свет на мгновение ослепил его, но она скрылась внутри и закрыла дверь. Пока она приводила себя в порядок, Дионис собрал ее одежду, ожидая, что она захочет быстро одеться и уйти, но когда она вернулась, то задержалась у края кровати.

– Можно мне остаться? Ну… ненадолго.

Ее вопрос вызвал у него трепет, хотя показался странным, ведь она была такой смелой, когда дело касалось секса, но сейчас вела себя застенчиво.

– Конечно, – ответил Дионис.

Он стянул одеяло с одного края кровати, и она забралась в постель рядом с ним. Он прижал ее к себе, подложив одну руку ей под голову, а другой обхватив за талию. Их теплые обнаженные тела казались чем-то единым. Это была пытка для его члена, который и без того снова был твердым, упираясь ей в задницу, но он отказывался уступать своему желанию, пока она не будет готова.

Они молчали, и вскоре веки Диониса отяжелели, но прежде чем он заснул, ему нужно было задать ей один вопрос.

– Ты видела Тесея? – спросил он. – В лабиринте.

Ариадне потребовалось некоторое время, чтобы ответить, но когда она это сделала, он понял, что ее голос был полон слез.

– Я не видела его, нет, – сказала она. – Только тот ужас, на который он способен.

Глава XXI. Аид

Аид сосредоточился на мягкости кровати под собой, на прохладе простыней, ласкающих его кожу, на тепле Персефоны, прижимающейся к его груди.

Он считал ее вдохи и выдохи, каждое ее движение.

В лабиринте он впервые за долгое время оказался без привычной роскоши и теперь задавался вопросом, не было ли то, что он очутился запертым в его темных глубинах, своеобразным способом мойр показать ему, что он стал слишком смелым, напомнить ему, что он должен бояться, что лишится своих благ.

Правда, он никогда не переставал бояться, что лишится Персефоны.

Даже сейчас, когда они лежали в тишине своей комнаты, окутанные покоем и молчанием, он знал, что за этими стенами назревает смута. Он чувствовал это кожей. Души, чьи нити связывали его тело, были неспокойны. Это было ужасное предзнаменование, но Аид знал, откуда оно взялось – из-за магии старого разгневанного бога.

Его отец, Кронос.

С того самого момента, как Тесей сообщил ему, что бог времени вырвался из Тартара, Аид испытывал невообразимое чувство страха, и теперь, когда он был дома, это чувство только усилилось. Он знал, что его отец придет за ним. Он также придет за Зевсом и Посейдоном.