Прикосновение хаоса

Аид прижал палец к ее губам.

– Не произноси его имени, – сказал Аид, опуская руку.

Персефона нахмурилась.

– Что… что-то еще, о чем мне следует знать?

– Если не хочешь услышать очередной монолог о недостатках нашего гостеприимства и о том, как громко ты стонешь, когда я тебя трахаю, то я предлагаю до последнего не звать бога блесток.

Персефона приподняла бровь:

– Насколько я помню, его монолог включал в себя впечатление о тебе, а не обо мне. – Она прищурилась. – Ты же знаешь, что у него сейчас нет магии, верно?

– Ему не нужна магия, чтобы быть призванным. Это шестое чувство. Он просто выбирает, когда решает им воспользоваться. – Аид откинул голову назад. – Увидимся через час.

Персефона улыбнулась, когда он поцеловал ее, игнорируя страх, поселившийся у нее в животе. Она была не в силах избавиться от беспокойства, что он может не вернуться. Этот страх расстраивал ее, но она знала, что пройдет еще много времени, прежде чем он исчезнет.

Персефона вышла из фойе в поисках Афродиты, Гармонии и Сивиллы. Не найдя их в апартаментах, она вышла на свет.

Снаружи не было видно никаких признаков упадка, охватившего ее царство за время отсутствия Аида. В воздухе пахло весной, землей и цветами, и все казалось ярче и насыщеннее. Хотя это было нормально, Персефона подумала, что все выглядит как-то чересчур, словно Аид решил, что сможет заставить всех забыть о том, что произошло, пока его не было.

Она задумалась, не совершила ли ошибку, позволив подземному миру зачахнуть. В тот момент это казалось единственно верным поступком. Персефона не знала, смогла бы она сотворить что-то прекрасное и живое из своих переживаний. И что бы она делала, если бы Аид не вернулся? Она вспомнила, как он описывал начало своего правления в подземном мире, как он вел бесцветную и пустынную жизнь. Стала бы она снова обрекать свой народ на такое существование?

Эта мысль испугала ее. Персефона не хотела быть такой царицей.

– Персефона!

Она подняла голову, услышав свое имя, и увидела Сивиллу, окликнувшую ее. Персефона была так погружена в свои мысли, что чуть не прошла мимо нее, Афродиты и Гармонии. Они сидели на мраморной скамье посреди дворцового сада, выглядя неземными в лучах солнца.

Она улыбнулась, чувствуя, как неподдельное счастье разливается у нее в груди, и на мгновение забыла о тревоге, пересекла лужайку и подошла к ним, обняв Сивиллу, затем Афродиту, затем Гармонию. Она обнимала Гармонию дольше всех, прежде чем отстраниться, не сводя взгляда с ясных глаз богини.

– Я так рада, что с тобой все в порядке, – сказала Персефона.

– Я в порядке благодаря тебе, – ответила Гармония. – Спасибо, Персефона.

– Я не заслуживаю твоей благодарности. Если бы не я, ты бы никогда не оказалась в таком положении.

– Не бери на себя вину за то, что с нами случилось, – сказала Гармония. – Ты не могла знать, что Тесей окажется таким ужасным.

Это правда – Персефона не осознавала масштабов его подлости, пока не стало слишком поздно. Возможно, этого бы не случилось, если бы Аид был честен насчет своих отношений с полубогом.

Внезапно она почувствовала невероятный прилив гнева. Это было подобно молнии, пробежавшей по ее венам и опалившей все ее тело. Так же быстро, как это пронзило ее, оно исчезло, оставив ее холодной и потрясенной. Это был первый раз, когда Персефона поняла, что на самом деле чувствует по поводу всего случившегося, и это испугало ее.

– Как бы мне ни хотелось дать вам больше времени для спокойствия, боюсь, я пришла с плохими новостями, – сказала она. – Гипнос прибыл к вратам подземного мира, сраженный оружием Тесея.

Афродита побледнела, Гармония прижала руку ко рту. Она решила, что подождет до собрания, чтобы рассказать им о Зевсе и о молнии.

– Мы собираем наших союзников, чтобы обсудить, как мы будем действовать дальше в нашей войне против Тесея. Я бы хотела, чтобы вы трое присутствовали. Аид уже отправился за Гефестом и Аполлоном. Мы встретимся в кабинете Аида в течение часа, – сказала Персефона.

На мгновение воцарилась тишина. Афродита покачала головой.

– Мы ведем себя так, как будто мы не боги, – сказала она. – Нам следовало убить этого человека много лет назад.

– Может, мы и боги, – сказала Персефона. – Но нами правит сила, превосходящая нас.

– Ты имеешь в виду мойр? – Афродита усмехнулась. – Нет большего предательства, чем их золотые нити, сплетенные из боли и страданий, в то время как они праздно сидят в своих зеркальных залах. Возможно, это они должны…

– Афродита! – голос Гармонии был полон гневного предупреждения. – Ты говоришь, как они.

Как неверные. Как Триада.